Святой апостол
Андрей Первозванный
К предыдущей странице Оглавление К следующей странице
"Духовное возрождение целого народа, как и одного человека, совершается не одинаково, - говорит один недавно почивший знаменитый архипастырь [1], - в ином народе оно совершается ранее, в другом позднее, в одном быстро, в другом медленно".
Преподобный Нестор повествует, что апостол Андрей из Синопы через Корсунь или Херсон, доходил берегом Днепра до Киевских гор, благословил их и водрузил там крест, сказав: "На сих горах воссияет благодать Божия". Оттуда он отправился на север, до берегов Волхова и озера Ильмень, а оттуда в Рим [2]. Но в летописи Нестора не упомянуто, чтобы путешествие Первозванного Апостола оставило по себе следы на почве Киевской Руси.
Известия о частных обращениях жителей южной Руси к христианству начинаются с IV века. Блаженный Иероним писал: "Гунны изучают псалтирь; хладная Скифия согревается огнем веры истинной; войска рыжих и белокурых гетов и даков носят за собою походные храмы". Из этих слов видно, что под именем холодной Скифии нужно разуметь ту, которая простиралась от левого берега Дуная до Дона, где, по свидетельству древних, еще с I века по Р. Х. обитали славяне. У гетов, или готфов, живших в нынешней Бессарабии вместе со славянами, еще при Константине Великом [3] образовалась епархия.
О распространении веры между готфами и скифами более всех заботился святой Иоанн Златоуст. Он посылал миссионеров к скифам, жившим за Дунаем, и для готфов посвятил епископа Ульфилу. Но гунны, авары и болгары, одни за другими, опустошали Скифию, и христианство, еще слабое между скифами, искоренялось войною или гонением язычества.
|
|
|
Святой апостол |
На севере Русской земли, где славяне, жившие при впадении Волхова в озеро Ильмень, призвали к себе на княжение Рюрика с братьями (около 862 года), почти не было слухов о христианстве. Двое из сподвижников Рюрика, Аскольд и Дир, отправились из Новгорода искать счастья в Царьград. На берегу Днепра они увидели городок и завладели им: это был Киев. Отсюда в 866 году они предприняли поход к Царьграду с языческой дружиной на 200 вооруженных судах, открыли себе путь в Черное море и в самый Босфор Фракийский (Константинопольский пролив), опустошили берега Пропонтиды (Мраморного моря) и заставили трепетать столицу империи. Блаженный Патриарх Фотий, столько заботившийся о просвещении славян, вынес из Влахернского храма ризу Богоматери и погрузил ее в море, тихое и спокойное. Вдруг оно закипело бурею и разбило суда руссов [4]. Аскольд и Дир, объятые страхом, уверовали во Христа. Повествуют, что по возвращении с остатками флота в Киев Аскольд принял на вече народном епископа, присланного от Патриарха Фотия. Стали рассуждать о вере своей и христианской и спросили епископа: чему он хочет учить их? Епископ открыл Евангелие и стал говорить им о Спасителе мира и земной Его жизни, говорил и о разных чудесах, совершенных Богом в Ветхом Завете. Руссы, слушая проповедника, сказали: "Если и мы не увидим чего-нибудь подобного тому, что случилось с тремя отроками в пещи, мы не хотим верить". Служитель Божий не поколебался; он смело отвечал им: мы ничтожны перед Богом, но скажите, чего хотите вы? Они просили, чтобы брошено было в огонь Евангелие, и обещали обратиться к христианскому Богу, если оно останется невредимым. Тогда епископ воззвал: "Господи! Прослави имя Твое перед сим народом", - и положил книгу в огонь. Евангелие не сгорело. Видя это, князья и многие язычники, пораженные чудом, приняли крещение [5].
|
|
Блаженный Андрей, |
Спустя 15 лет, Олег, принявший на себя правление в Новгороде, по смерти Рюрика и в малолетство сына его Игоря, предпринял поход на юг. Оставив позади войско, он прибыл на ладьях к Киеву, вызвал к себе обманом Аскольда и Дира и умертвил их. Местность и удобство Киева пленили Олега; он сказал: "Да будет он матерью городов русских"; и поселился на берегах Днепра. Оттуда с огромной ратью, собранной из всех подвластных ему племен, на легких судах, он пустился к югу и осаждал Константинополь. Греки откупились от него деньгами. При язычнике Олеге христианство могло скорее ослабеть, нежели усиливаться в Киеве; однако и он, хотя без намерения, знакомил руссов с верой Евангельской. Когда послы его были в Царьграде для заключения мира, им показали "страсти Господни, терновый венец, гвозди и хламиду багряную" и мощи святых и учили их христианской вере. Возвратясь в Киев, они рассказали землякам, что видели и слышали.
При Игоре вера Христова имела более покоя и свободы в Киеве. В договоре, заключенном им с греками, упоминается о том, что руссы крещеные будут присягать в соборной церкви святого Илии в Киеве и целовать крест. Таким образом, христиан между руссами уже было столько, что надобно было упоминать о них в договоре, и в Киеве был соборный храм, что может указывать на существование других храмов.
Но еще ярче воссиял свет Евангелия в России по смерти Игоря. Игорь был женат еще при жизни правителя Олега. Жена его, природная славянка [6], родившаяся близ Пскова или лучше сказать, в той стороне, где после основался Псков, называлась Прекрасною, а при браке переименована Ольгою.
|
|
Святая |
По смерти мужа, убитого возмутившимися древлянами (в 946 году), и в малолетство сына Святослава, который остался сиротой на пятом году, Ольга правила Русской землей, как Любуша у чехов и Драгомира в Богемии. Она наказала и усмирила древлян, обложив их тяжкой данью, учредила в Новгородской земле погосты и оброки. При ней в Киеве было много христиан. Одаренная светлым, проницательным умом, Ольга видела непорочную жизнь христиан и понимала, что язычество не могло воспитать таких людей; беседы с учителями христианскими (один из них сопровождал ее в Царьград) открыли ей небесную чистоту и высоту учения Христова. Она решилась креститься и, чтобы вернее ознакомиться с христианством, отправилась сама в Константинополь в 957 году. Там пробыла она около трех месяцев, и хотя сначала была принята очень холодно и должна была долго простоять на пристани, но потом пользовалась вниманием императора и наставлениями Патриарха Полиевкта, знаменитого по святости жизни и по высокой образованности. Патриарх сам крестил Ольгу, нарек ее Еленой и сказал ей: "Возлюбив свет и отвергнув тьму, благословенна ты между женами Русскими; благословлять тебя будут сыны Русские до последнего рода" [7].
Возвратясь в Киев, она заботилась о распространении христианства, но не могла обратить сына своего Святослава.
Он не только не обнаруживал расположения к истинной вере, но, исключительно занятый мечтами о власти и славе, не раз выражал гнев свой на предложения матери.
Блаженная княгиня после крещения своего прожила еще 12 лет и успела посеять первые семена веры в юном внуке Владимире и его братьях. Пользуясь частыми отсутствиями войнолюбивого сына, она посетила свою родину. Там, обозревая местность нынешнего Пскова и стоя на берегу реки Великой, где тогда был густой лес и многие дубравы, она увидела три светоносных луча, как бы падающие с неба на крутое возвышение противоположного берега. Равноапостольная княгиня водрузила крест на этом месте [8], и предрекла, что здесь будет храм Святой Троицы и воздвигнется великий и славный город [9].
|
|
Святой
равноапостольный |
Тогда как святая мать подвизалась для счастья своей Родины, сын ее Святослав, рыская по чужим землям, едва не потерял своей: стесненные печенегами, беспомощные киевляне доведены были до того, что готовы были передать город врагам. Возвращаясь поспешно в Киев, Святослав прогнал печенегов, но снова спешил за Дунай, тогда как мать его лежала на одре смертном. Благоверная Ольга сказала со скорбью сыну: "погреби меня и тогда иди, куда хочешь". Спустя три дня, 11 июля 969 года святая Ольга скончалась; она завещала не совершать над ней языческой тризны и не насыпать кургана языческого, а послала деньги на поминовение Патриарху, и духовник ее совершил над ней погребальное пение. Церковь называет святую Ольгу "денницей спасения земли Русской, равноапостольною и единоревнительницею апостолам" [10], а преподобный Нестор говорит о ней: "Она предтекла христианству в земле нашей, как зарница пред солнцем, как утренняя заря пред светом полуденным; как луна в ночи, так светила она между людьми неверными. Она и по смерти молит Бога за Русь. Ее славят все сыны Русские, видя ее лежащую в теле много лет".
Эти прекрасные слова летописца доказывают, что в его время Церковь уже чтила Ольгу между святыми, и мощи ее почивали открыто. Другой летописец [11] говорит, что святая Ольга почила в гробе как спящая в десятинной церкви Богородицы, куда перенес мощи ее святой князь Владимир при митрополите Леонтии.
После Святослава, который жил и умер упорным язычником, наступили междоусобия между тремя сыновьями его. Младший из них, Владимир, рожденный от наложницы Малуши, Ольгиной ключницы, с восьмилетнего возраста был отправлен Святославом в Новгород под присмотром дяди, Добрыни Любчанина, который, как грубый язычник, давал полную волю страстям своего воспитанника. По смерти отца Владимир с Добрыней завладел Киевом посредством измены, велел умертвить старшего брата своего Ярополка, взял себе насильно невесту его Рогнеду, княжну Полоцкую, и беременную жену его, гречанку. Сделавшись единовластителем Русской земли, Владимир проводил свою молодость в необузданном сластолюбии: кроме пяти жен, у него было в разных местах до 800 наложниц. Он отличался также страстью к войне и отдаленным походам.
|
|
Иерусалимская икона |
В 983 году Владимир ходил на ятвягов и покорил землю их (в нынешней Гродненской губернии). Возвратясь в Киев, он совершал жертвоприношения идолам. Старшины и бояре сказали ему: "Бросим жребий на отрока или девицу; на кого падет, того и принесем богам".
Жребий пал на юного Иоанна, сына одного варяга-христианина, по имени Феодора, жившего в Киеве. Посланные сказали отцу: "Отдай сына богам; они выбрали его себе в жертву". Феодор отвечал: "Ваши боги - истуканы, сотворенные руками человеческими. Един Бог, которому поклоняются греки, сотворил небо и землю. Не дам сына моего бесам". Услышав этот ответ, киевляне сбежались и разломали двор варяга. Он стоял с сыном на сенях. Ему кричали: "Подай сына твоего!" Он отвечал: "Пусть боги ваши сами придут и возьмут его". Язычники подрубили сени под ними и умертвили обоих [12].
Но приближалось уже время общего просвещения земли Русской: ужасное братоубийство, сластолюбие грубое не могли не тяготить совести Владимира. Он думал облегчить душу тем, что ставил новых кумиров на берегах Днепра и Волхова, украшал их серебром и золотом, приносил тучные жертвы перед ними. Но все это, как чувствовал он, не доставляло покоя душе - душа искала света и мира. Владимир чувствовал тревогу, движения и сомнения в душе. Он стал припоминать свое детство и наставления блаженной бабки своей Ольги. К великому князю, недовольному старой верой, явились проповедники новых вер. Первыми явились послы из восточной Болгарии, мусульмане. Описание магометова рая, населенного прекрасными гуриями, понравилось сластолюбивому князю, но обрезание казалось ему мерзостью, а запрещение пить (крепкие напитки) - несовместимым с обычаями Руси. После немецкие паписты говорили о величии невидимого Бога и о ничтожности идолов; но князь знал папскую политику и отвечал им:
|
|
Святитель Михаил, |
"Идите обратно, отцы наши не принимали веры от папы". Выслушав проповедь иудеев хозарских, Владимир спросил: "А где ваше отечество?" "В Иерусалиме,- отвечали они,- но Бог разгневался на отцов наших и расточил их по чужим странам". "И вы, отвергнутые Богом, - сказал им Владимир, - еще приходите учить других? Или хотите, чтобы и мы лишились своего отечества?" Наконец выслушан был философ, инок греческий. Показав несправедливость других вер, он представил историю Ветхого и Нового Завета и в заключение развернул картину страшного суда. "Добро стоящим одесную, - сказал Владимир, - и горе грешным на левой стороне". - "Крестись, - и будешь в раю с праведными", - отвечал ему инок. Отпустив последнего проповедника с уважением и дарами, Владимир созвал бояр и старшин на совет об избрании новой веры; решено послать послов и рассмотреть каждую веру на месте. Послы побывали у болгар восточных, потом у немцев и, наконец, прибыли к грекам. Императоры Василий и Константин, узнав причину прибытия Русских выборных, известили о том Патриарха, и Патриарх в присутствии послов совершил торжественную службу. Великолепие храма Софийского, множество духовенства в богатых облачениях, стройное пение клира привели Русских в восторг. Они думали, что стоят на небе, а не на земле. Возвратясь в Киев, они с восхищением говорили о вере греческой. "Если бы греческий закон не был лучше всех других - сказали великому князю бояре и старцы - то не приняла бы его бабка твоя Ольга, мудрейшая из людей". Владимир решился принять крещение, но не хотел унижаться перед греками и положил завоевать себе веру.
Через год после совещания о вере Владимир пошел с войском к Корсуню [13] и, взяв его, требовал себе от двора Константинопольского руки царевны Анны, сестры императора. Ему отвечали: "Пусть примет святую веру". - "Я давно испытал и полюбил закон христианский",- сказал Владимир. Но прежде чем невеста его пришла в Корсунь, с языческим князем случилось то же, что было некогда с Савлом: он ослеп. Прибывшая царевна советовала ему не медлить с крещением как средством к исцелению. Когда епископ возложил руку на выходящего из купели князя, Владимир, в крещении Василий, прозрел и душевно и телесно и в восторге воскликнул: "теперь я увидел Бога истинного" [14]. По крещении Владимир вступил в брак с царевной и отдал Корсунь грекам, а сам возвратился в Киев новым человеком, с памятниками боевой и христианской славы [15].
Равноапостольный князь искал лучшей веры не для себя одного, но для всего своего народа. Прежде всего, крестились в Киеве сыновья его. Потом уничтожены были идолы; главного из них, Перуна, Владимир велел привязать к хвосту конскому, стащить с горы и бросить в Днепр; суеверный народ плакал из сожаления к старине своей и долго следовал по берегу за уплывавшим истуканом [16]. Тогда же князь велел объявить, чтобы на другой день все жители Киева, не исключая женщин и детей, собрались на берег Днепра для принятия Крещения, под опасением немилости князя за ослушание.
Киевляне давно уже знали греческую веру, знали и решимость князя и бояр переменить веру и охотно шли креститься. Необозримые толпы людей, старцы и юноши, матери с младенцами покрыли берег реки. Туда явился и Владимир с собором духовенства. Народ взошел в Почайну, взрослые держали на руках младенцев, священники с берега читали молитвы. Владимир, объятый небесным восторгом, молился Господу и поручал ему себя и народ свой. "В этот день небо и земля ликовали",- говорит летописец.
Святой Владимир не ограничился просвещением престольного своего города, о поспешил с распространением святой веры и во всех других городах, больших и малых,- причем первым деятелем был святой Михаил, первый митрополит Киевский и всея Руси. После Киева был просвещен святой верой второй из славных городов Русских, Новгород Великий. Но здесь перемена веры обошлась не без сопротивления, нужно было укрощать возмущение силою [17]. После того благовестие веры Христовой принесено было в область Ростовскую. Там, как и в Новгороде, ревностные благовестники крестили много людей, поставили церкви и священников, но не искоренили язычества.
В прочие города Владимир отправил сыновей своих и с ними священников для водворения веры Евангельской; в то же время он распространял и просвещение: в Киеве открыто было училище; богослужебные и учительные книги получены были из южной Болгарии. Храмы строились преимущественно на тех местах, где прежде стояли идолы. Особенная заботливость святого князя обращена была на построенный им в Киеве храм Богородицы, прозванный Десятинным, потому что пользу его блаженный храмоздатель назначил десятую часть из своих доходов.
Нравственная жизнь Владимира совершенно изменилась после благодатного решения. Довольствуясь одной женой (царевной), с которой сочетался браком по закону христианскому, он отпустил от себя всех прочих жен и наложниц, а Рогнеде послал сказать: "Я теперь христианин и должен иметь одну жену; ты же если хочешь, выбери себе мужа между боярами". Рогнеда отвечала: "Я природная княжна. Ужели тебе одному дорого царство небесное? И я хочу быть невестой Христовою" [18].
|
|
Святые благоверные
князья, |
Повествователь почти современный [19], говорит, что Владимир глубоко скорбел о прежней нечистой жизни и говорил: "Господи! Был я как зверь, жил я по-скотски, но Ты укротил меня. Слава Тебе, Боже!"
Владимир-христианин заботился о внутреннем благоденствии своих владений, которые прежде распространял мечом. Он не поднимал оружия на соседей, но жил с ними мирно. Только дикие печенеги вынуждали его воевать с ними. Желая скрепить мир с Польшей родственным союзом, святой Владимир женил сына своего (а может быть, и племянника [20]) Святополка на дочери короля Болеслава.
Но вместе с Польской королевной прибыл бискуп Рейнеберг, пустил в ход римские происки и расположил Святополка к папизму и восстанию против великого князя. Владимир заключил Святополка в темницу с женою и бискупом [21].
Жестокий и мстительный в язычестве, Владимир-христианин сделался образцом кротости и любви к ближнему; он не хотел наказывать даже и преступников. Епископы представили ему, что злодейства умножились и строгие меры правосудия необходимы. Послушав их, он стал наказывать преступников, но весьма осторожно и без жестокости. Бедным и нуждающимся отворен был вход к нему: он щедро раздавал им пищу, одежду, деньги; покоил странников, выкупал должников, невольникам и пленным возвращал свободу. Видя, что больные не в силах приходить к нему за помощью, он приказал развозить по улицам мясо, рыбу, хлеб, овощи, квас и мед. В праздничные дни всегда были у него три трапезы: первая для митрополита с епископами, иноками и священниками; вторая для нищих; третья для самого князя с боярами и дружиной. Такова была христианская жизнь приснопамятного крестителя земли Русской!
Святой равноапостольный князь Владимир преставился в старости [22] 15 июля 1015 года и погребен в созданной им Десятинной церкви, рядом с гробницей супруги его Анны, скончавшейся за 4 года до него. Церковь уже чтила память его при сыне его Ярославе. Митрополит Иларион называет его вторым Константином, апостолом Русской земли, и, обращаясь к нему, говорит: "За благие дела получив ныне возмездие на небеси, блага, уготованные от Бога любящим его, и насыщаясь сладким Его лицезрением, помолись Господу о земле твоей и о людях, над которыми ты благоверно владычествовал" [23]. Но мощи святого Владимира не были открыты и прославлены [24]. Они покоились в мраморном гробе, который при нашествии татар был скрыт в земле под развалинами Десятинной церкви и обретен в 1635 году [25]. Святая Церковь, празднуя память равноапостольного князя, воспевает: "Радуйся, слава России! Радуйся, правитель верных; радуйся, божественней Владимир, первоначальник наш; радуйся, забрало веры; радуйся, притекающих пристанище тихое; радуйся, камень веры и молебник о поющих и величающих тебя верно" [26].
Немедленно по кончине Владимира Святополк, как старший в семье княжеской, сел на престол и спешил задобрить Киевлян ласками и подарками; но они знали, каков он, и не доверяли ему; к тому же братья их были в походе против Печенегов с князем Борисом. Чтобы вернее сохранить власть, Святополк решился умертвить двух любимых сыновей Владимира [27], Бориса и Глеба.
Святые князья Борис и Глеб - прекрасные весенние цветы новопросвещенной Русской земли, ранние и яркие звезды на христианском небосклоне России.
Рожденные от матери христианки и оставаясь по малолетству еще довольно долго при отце своем, тогда как прочие братья [28] отправлены были на уделы, они росли и развивались в благочестии, не тронутые заразой язычества. Они оба, как и праведный отец их, любили назидательное чтение. Борис (в крещении Роман) научен был грамоте, прилежно читал книги, особенно же подвиги и жития святых; а Глеб (в крещении Давид), младший брат, слушал с полным вниманием и наслаждением. Читая о страдании мучеников, святой Борис обливался слезами и молился: "Господи Иисусе Христе! Удостой меня участвовать в святом произволении святых Твоих; научи меня идти по их следам. Молю сердце мое, чтобы оно знало Тебя и Твои заповеди; даруй мне дар, какой даровал Ты угодникам Твоим" [29]. Борис и Глеб горячо любили отца своего, любили друг друга и были всегда неразлучны в детстве. И отец преимущественно любил их, видя на них благодать Божию, и назначил им соседственные уделы, Борису - Ростов, а Глебу - Муром. Прибыв в свои уделы, они делали все, что могли, для распространения святой веры и отличались правосудием, кротостью, смирением и милосердием к бедным.
Вызванный из Ростова отцом, состарившимся и больным, Борис был отправлен против печенегов и, возвращаясь после напрасной погони, на берегу реки Альты, близ южного Переяславля, узнал о смерти блаженного родителя. Это известие поразило его тяжкой скорбью: он горько плакал, говоря: "Свет очей моих, не буду уже я наслаждаться благим учением и мудростью твоей!" Окружавшие его предлагали ему выгнать Святополка и возвести его на великое княжение. "Нет,- отвечал святой Борис,- не подниму я руки на брата старейшего; умер отец мой, пусть он будет мне вместо отца". Он распустил войско и собирался в Киев, куда звал его Святополк, обещая ему лучший удел.
Был вечер субботы, 24 июля 1015 года. Борису дали знать, что к нему подосланы убийцы. Он велел священнику петь утреню, сам читал шестопсалмие и канон. Окончилась утреня; он стоял еще перед иконой и молился: "Господи! Ты пострадал за грехи наши; удостой и меня пострадать за Тебя. Умираю не от врагов, а от брата; не поставь ему того во грех". Затем, причастившись Святых Тайн и простясь со всеми, покойно лег в постель. Убийцы, как звери, ворвались в шатер, пронзили Бориса копьями и, думая, что он умер, вышли вон. Но рана не была смертельна; страдалец опомнился и вышел из шатра. Один из злодеев ударил его копьем в сердце. Тело святого Бориса тайно привезли в Вышгород и схоронили при церкви святого Василия.
Святополку мало было смерти Борисовой. Он послал к Глебу гонца: "Иди скорее,- велел он сказать ему,- отец тяжко болен и зовет тебя". Глеб спешил в Киев. Он был близ Смоленска, плывя на ладьях по реке Смядыне, когда старший брат Ярослав, княживший в Новгороде, прислал сказать ему, что отец умер, а брат Борис убит Святополком. Глеб оплакал смерть отца и еще более горевал о брате, которого нежно любил. "Не услышу я более кротких наставлений твоих, брат мой любимый. Если получил ты милости у Господа, моли Его, чтобы и я пострадал, как ты; лучше быть мне с тобой, чем в этом злом мире". Так говорил плачущий юноша, рано постигнув суету временной жизни. Скоро встретили его убийцы, посланные Святополком. Спутники Глеба увидали их и схватились за оружие, чтобы защитить любимого князя. Глеб сказал им: "Братцы, если мы не будем драться с ними, они возьмут меня и поведут к брату; если же вступим в бой, они всех нас убьют. Плывите к берегу, а я останусь на середине реки". Убийцы, приблизившись к лодке святого князя, схватились за оружие. Напрасно Глеб говорил им, что ни в чем не виноват перед братом: злодеи заставили повара Глебова, родом из Торков, зарезать своего господина, вынесли тело князя из лодки и бросили между колодами в глухом лесу [30].
За смертью святых страстотерпцев последовало кровавое волнение во всей России. Святополк убил еще брата, Святослава, княжившего в земле Древлянской, и вступил в отчаянную борьбу с Ярославом. То с дикими печенегами, то с поляками четыре года сряду обагрял он свою Родину кровью. Наконец он встретился с Ярославом в 1019 году на берегах реки Альты, на месте страшного братоубийства. Ярослав молился и сказал: "Кровь невинного брата моего вопиет к Всевышнему!" Три раза возобновлялась битва упорная и жестокая; подобной, по словам летописца, не бывало еще на земле Русской. Наконец Святополк обратился в бегство. Терзаемый тоской, гонимый небесным гневом, беспрестанно слыша за собой мнимую погоню, изверг бежал через Польшу в пустыни Богемские и там кончил гнусную жизнь свою, заслужив проклятие современников и прозвание "окаянного". Заняв престол Киевский, Ярослав прежде всего захотел отдать последний долг страдальцам-братьям. Скоро успел он узнать о месте погребения святого Бориса, но целый год искал напрасно останки святого Глеба. Только в 1020 году тело его случайно найдено в лесу звероловами, перевезено в Вышгород и погребено подле святого Бориса. Тело святого Глеба, лежавшее пять лет на открытом воздухе, нимало не повредилось от перемен погоды; ни птицы, ни звери плотоядные не коснулись его; оно было белым и цвело нетлением, как живое. Скоро у могилы мучеников начали являться знамения и чудеса. Великий князь Ярослав по совещании с митрополитом Иоанном, решился открыть мощи новоявленных мучеников, прославленные нетлением и даром чудотворений. С благоговейной радостью перенесли святые мощи в часовню, поставленную на месте церкви святого Василия, которая незадолго перед тем сгорела. Решились соорудить новую церковь и установить праздник в честь мучеников. Лес приготовили зимой, к дню кончины святого Бориса построили церковь и поставили в ней икону святых князей. 24 июля 1021 [31] года храм освящен митрополитом Иоанном в присутствии великого князя, при многочисленном стечении народа. Во время литургии хромой, ползавший у раки святых, встал и стал ходить в виду всех. Митрополит поставил открыто на правой стороне церкви мощи первых Русских чудотворцев и установил ежегодно праздновать память их в этот день. В 1072 году храм, сооруженный Ярославом, оказался ветхим, и сын его Изяслав построил новый храм. При торжественном перенесении святых мощей из старой церкви в новую мощи святого Бориса были несены князьями, а каменную раку святого Глеба везли на санях. Тогда же совершилось несколько чудес, и положено праздновать каждый год 2 мая перенесение мощей святых страстотерпцев.
"Приидите восхвалим чудотворцев и мучеников: пострадав законно, они победили врага и ныне, светло украшенные радостно предстоят Христу. И мы с любовью прославляем память их песнями, взывая к ним: радуйтесь заступники вселенной и поборники на врагов; радуйтесь врачи болящих и прогонители демонов; радуйтесь любезная чета прекрасных братьев, любимых Христом - Роман славный и Давид чудный" [32].
|
|
Преподобный
Ефрем |
С памятью святого страстотерпца Бориса неразлучна память о верном слуге его, преподобном Ефреме Новоторжском. Ефрем уроженец венгерский, пришел на службу к князю Борису, вместе с двумя своими братьями - Моисеем и Георгием. Последний из них был при своем князе на берегу реки Альты и хотел прикрыть его собой от последних ударов убийц, когда блаженный Борис, уже раненный, вышел из шатра. Злодеи умертвили Георгия и отрезали ему голову, чтобы снять с шеи золотую гривну. Узнав о смерти князя и любимого брата, Ефрем искал тело Георгия на месте убийства, но нашел только голову его, которую взял с собой. Он принял иночество и удалился на берег реки Тверцы, в селение Новый Торжок. Там построил он странноприимный дом и несколько лет усердно служил странникам. Когда открылись мощи святого князя Бориса и Глеба, преподобный Ефрем построил в честь новоявленных мучеников каменный храм и при нем основал обитель иноческую. Веселясь духом, что в созданном им храме верующие молятся любимому князю его, прославленному Господом, он подвизался в посте и молитве и мирно почил в глубокой старости 28 января 1053 года [33].
[1] Преосвященный архиепископ Филарет, "История русской Церкви".
[2] Летопись Нестора по Лаврентьевскому списку. (По преданию, "святой апостол Андрей Первозванный, просветитель скифов и славян, прибывши из Киева в Новгород, отсюда по реке Волхову достиг Ладожского озера, а потом - до Валаама. Там благословил горы каменным крестом, истребил капища Велеса и Перуна, обратил в Христову веру и жрецов идольских и обитавших на острове язычников, положил основание на Валааме исповеданию веры Христовой и оставил пастырям новособранного стада Христова некоторых, сопутствующих ему, учеников. Вот еще когда в Валааме твердилась православная вера Христова! Если признают достоверным предание о пребывании пятого апостола Андрея в Киеве и пределах Новгородских, то отчего же не могло быть, чтобы апостол предпринял путешествие на Валаам, где надлежало сокрушить для водворения Христовой веры оплот и господство язычества в северных странах? В рукописи Оповедь говорится о сем с полным убеждением в истинности сего предания следующими словами: "Св. Андрей от Иерусалима прошел Голяд, Косог, Роден, Скеф, Скиф и Словен смежных лугами, достиг Смоленска, и ополчений Скоф и Славянска Великого и Ладогу оставя, в лодью сев, в бурное вращающееся озеро на Валаам пошел, крестя повсюду, и поставлял по всем местам кресты каменные. Ученики же его Сила, Фирс, Елисей, Лукослав, Иосиф, Косма повсюду сделали ограды, и все посадники доезжали до Словенска и Смоленска, и многие жрецы окрестились, и капища Перуна и Белеса разрушили и уничтожили" - Валаамский монастырь и его подвижники. Изд. 3. С.-Петербург, 1903, с. 18-19 - Прим. Ред.).
[3] То есть в IV веке - Прим. ред.
[4] Об этом событии писали Георгий Амартол и другие византийские историки.
[5] Патриарх Фотий пишет в одном из своих посланий: "Руссы преложили нечестивое языческое суеверие на чистую и неблазненную христианскую веру, и приняв епископа, ведут себя как послушные дети и друзья".
[6] По Иоакимовой летописи, отысканной Татищевым, Ольга была правнучка Гостомысла, того самого правителя новогородского, который будто бы дал совет призвать Рюрика, (см.: Татищев В. И. "История Российская". М.-Л., 1962, Т. 1, с. 107-119 - Прим. ред.)
[7] О пребывании Ольги в Царьграде и о крещении ее сохранилось много подробностей в сочинении императора Константина (имеется в виду его сочинение "Об обрядах или церемониях Византийского двора" - Прим. ред.)
[8] Этот крест был взят впоследствии в Троицкий собор и там сгорел в 1509 году. Святая Ольга поставила также кресты в Никольском погосте на реке Нарове и в других местах Псковской стороны. Некоторые из них были еще целы и в XVI веке.
[9] На месте, где стояла блаженная княгиня, напротив Псковского кремля и Троицкого собора, находится теперь часовня блаженной княгини Ольги, при источнике, из которого и летом и зимою струится чистая вода, имеющая целебное свойство.
[10] Из службы святой Ольги, в Минее 11 июля.
[11] Иаков Черноризец в Похвале Владимиру. "Христианское Чтение" за 1849 г.
[12] Мощи мученика Иоанна-младенца почивают в Антониевой пещере. К нему прибегают с молитвою о чадородии не имеющие детей. Где находятся мощи отца его Феодора - неизвестно. Празднование памяти Феодора и Иоанна означено в прологе XV века под 12-м числом мая.
[13] Город Корсунь (Херсон) находился на Таврическом полуострове, в двух верстах от нынешнего Севастополя. В недавнее время заложен на этом месте храм во имя святого князя Владимира.
[14] Так как Владимир отправился в Корсунь весною, в марте, а имя святого Василия, которым назван крещеный Владимир, указывает в таком случае на святого Василия Парийского, празднуемого 12 апреля, и Пасха 988 г. была в 8-й день апреля; то крещение князя Владимира по всей вероятности происходило 8 апреля, в день Святой Пасхи, что согласно и с древним обычаем креститься в этот праздник. А крещение киевлян, по одному древнему известию (Синодальная рукопись N 323), совершилось 1 августа того же года. См. "Русские Святые" преосвященного Филарета Черниговского, июль, с. 98.
[15] Владимир привез с собою из Корсуня мощи святого Климента, папы Римского, и ученика его Фива, честные кресты (может быть те самые, которые назывались Корсунскими и Владимировыми в Новгороде и теперь находятся под тем же именем в Московском Успенском соборе) и многие иконы, в том числе иконы Спасителя (теперь в том же соборе в Москве), Богородицы и первоверховных Апостолов (обе в Новгородском Софийском соборе, куда по преданию присланы от самого Владимира). Он привез также с собою в Киев двое ворот из коринфской меди.
[16] В Киевском Синопсисе рассказывается, что, когда идол Перуна плыл рекою, суеверные язычники бежали по берегу и кричали: "Выдыбай!", то есть выплывай. Он действительно выплыл на берег, и это место названо Выдибичи, или Выдубичи. Впоследствии там сооружен Выдубицкий Михайловский монастырь.
[17] В народе сохранилось присловие о крещении новгородцев. "Путята крестил мечом, а Добрыня огнем".
[18] Рогнеда постриглась и назвалась Анастасией. Рассказ об ответе ее Владимиру взят из Тверской летописи (Соловьев С. М. История России с древнейших времен, Ч. I, с. 478).
[19] Черноризец Иаков в похвале Владимиру (монах Киево-Печерского монастыря Иаков жил в XI веке - Прим. ред.).
[20] Святополк рожден от жены Ярополка, гречанки, которую Владимир, убив брата, взял к себе беременною.
[21] При дворе Владимира являлся и другой Латинский миссионер Бруно (Русская Беседа. Ч. I, стр. 11). Он ходил проповедывать к печенегам.
[22] Вероятно, святой Владимир прожил около 60 лет.
[23] Похвала кагану нашему Владимиру, писанная митрополитом Иларионом (Прибавление к творениям святых отцов. Ч. II, с. 281). Сегодня это произведение более известно как "Слово о Законе и Благодати" - по церковной традиции читается в день памяти святого равноапостольного князя Владимира, 15 июля (см.: Минея, июль, Ч. III, с. 405-414) - Прим. ред.
[24] Черноризец Иаков для успокоения современников говорит: "Не будем дивиться, возлюбленные, если он по смерти не творит чудес: многие праведники не творили чудес и, однако, святы", - и потом приводит слово Златоуста, который учил, что святые люди узнаются не по чудесам, а по делам.
[25] Тогда же взяты из гроба некоторые останки просветителя России, известные доныне, каковы: глава благоверного князя, находящаяся в Великой церкви Киево-Печерской Лавры, челюсть - в Московском Успенском соборе и ручная кисть - в Киево-Софийском соборе (Преосвященный митрополит Макарий "История Русской Церкви", Ч. I. с. 68).
[26] Из службы святому Владимиру. Она известна по рукописи XIII века и писана во время уделов, как видно из последних слов тропаря: "Моли спастися державы твоея начальником, христолюбивым князем и множеству владомых".
[27] По летописи Иоакимовой, Борис и Глеб родились от греческой царевны Анны, а по свидетельству Нестора и черноризца Иакова - от христианки Болгарыни.
[28] При жизни Владимира получили уделы: Изяслав, Ярослав, Борис, Глеб, Святослав, Всеволод, Мстислав и Святополк.
[29] Древнее житие свв. Бориса и Глеба в Чтениях в Императорском Московском Обществе Истории и Древностей Российских, 1858, книга I, с. 4.
[30] Преподобный Нестор замечает о мученической кончине святых князей: "Видите ли, как важна покорность старшему брату? Если бы они воспротивились ему, то едва ли бы удостоились такого дара от Бога. Потому что и ныне много юных князей, которые не покоряются старшим, сопротивляются им и бывают убиваемы; но они не удостаиваются благодати, как сии святые братья".
[31] "Русские святые", июль, с. 137.
[32] Из службы святым Борису и Глебу, находящейся в рукописи XII века. В Истории Русской Церкви преосвященного Макария (Ч. 1, с. 244-250) помещена служба полнее, как весьма древний и, вероятно, первый опыт песнопений Русской Церкви.
[33] Мощи преподобного Ефрема, обретенные в 1572 году, почивают открыто в соборной церкви Новоторжского Борисоглебского монастыря. При них нетленная глава брата его Георгия, которая по завещанию преподобного Ефрема была положена с ним в могилу.