ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО

ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского

ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA XXXII

И явися Господь Авраму, и рече ему: семени твоему дам землю сию: и созда тамо [1] жертвенник Господу, явльшемуся ему (Быт. XII, 7).


К предыдущей странице       Оглавление       К следующей странице


     1. Великое и неизреченное сокровище, возлюбленные, в нынешнем чтении, и потребен внимательный ум, трезвенная и бодрая мысль, чтобы ничто из содержащагося в этих кратких словах не ускользнуло от вас. Для того ведь человеколюбивый Бог и не соблаговолил всему содержащемуся в Писании быть для нас удобопонятным и ясным вдруг и при простом чтении, чтобы возбудить нас от сонливости, и чтобы мы, показав великую бдительность, получили из него (Писания) пользу. Обыкновенно, что обретается с трудом и изысканием, то глубже внедряется в нашем уме, а что - легко, то скорее и улетает из нашего сердца. Не будем же, прошу, безпечны, но, возбудив свою мысль, со всею внимательностию проникнем в самую глубину Писания, чтобы извлечь нам из него какую-либо пользу, и с нею возвратиться домой. Церковь Божия есть духовное торжище и вместе врачебница душ: следовательно, мы должны, подобно пришедшим на торжище, собрать в ней много добра, и с ним-то возвратиться домой; должны подобно входящим в лечебницу, взять здесь приличныя болезням нашим врачества, и с ними уже выйти отсюда. Не для того каждый день собираемся мы сюда, чтобы только повидаться друг с другом и потом всем разойтись, но - чтобы каждый из нас узнал здесь что-нибудь полезное, получил врачество против возмущающей его страсти, и затем ушел отсюда домой. Не крайне ли странно будет, если мы, посылая детей своих в школу, всякий день требуем от них какого-нибудь успеха в учении и никак не позволим ходить им туда попусту и напрасно, когда увидим, что они уже не приобретают там ничего полезнаго; а сами, уже достигшие полнаго возраста, приходя в это духовное училище, не покажем и равнаго им усердия, и притом в таком деле, от котораго зависит спасение души? Итак, каждый из нас, прошу, пусть испытывает сам себя ежедневно, что пользы он получит от сегодняшняго чтения, и что от следующаго, дабы не оказалось, что и мы собираемся сюда попусту и напрасно. Мы, с своей стороны, нисколько не будем виновны в этом (потому что делаем все, зависящее от нас, и не опускаем ничего, это только можем сделать), вящшему же осуждению подлежат те, которые негодуют на нас, не внимают усердно и не хотят воспользоваться наставлениями. Послушай, что говорит Христос закопавшему свой талант: лукавый рабе, подобаше тебе сребро мое вдати торжником, и аз пришед взял бых оное с лихвою (Матф. XXIII, 26, 27); и об иудеях: аще не бых пришел и глаголал им, греха не быша имели: ныне же извинения не имут (Иоан. XV, 22). Впрочем, мы теперь не о том заботимся, свободны ли мы сами от вины, но желаем вашего успеха, и думаем, что, при всей нашей невинности, радость наша уменьшится, если вы не покажете усердия, соответственнаго нашим трудам. Мы ведь радуемся именно тогда, когда видим ваше преспеяние в делах духовных. Правда, знаю я, что вы, по благодати Божией будучи исполнены познания, можете наставлять и других; однакож, подобно блаженному Павлу (Рим. XV, 15), и я, напоминая вам и возбуждая вашу ревность и усердие, постоянно увещеваю вас к этому, чтобы вы сделались совершенными во всем. Не малым, в самом деле, доказательством вашего преспеяния в угождении Богу считаю я и то самое, что вы каждый день с таким усердием приходите сюда и выказываете неутомимое желание духовнаго наставления. И точно, как желание телесной пищи есть знак самаго хорошаго здоровья (телеснаго), так и желание духовнаго наставления есть самое ясное свидетельство здоровья душевнаго. Потому-то и я, зная ваше усердие, по которому, сколько бы я ни распространялся в поучениях, не могу однакож удовлетворить вашему желанию и насытить вас этою духовною пищею, не перестану все, что только мне возможно и что подаст благодать Божия, предлагать вам каждодневно на пользу вашу и преподавать уму нашему учение божественнаго Писания.

     2. Так вот и теперь, помолившись человеколюбивому Господу, чтобы Он направил язык наш к обретению искомаго, предложим вам обычное поучение, предварительно же изъясним вашей любви самое чтение. И явися, сказано, Господь Авраму, и рече ему (Быт. XII, 7). Не правду ли я сказал в начале, что великое сокровище заключается в этих кратких словах? Вот сейчас (представляется) странным и новым самое начало этих слов: и явися Господь Бог Авраму. В первый раз мы находим, что Писание употребило это слово: явися. Такого выражения божественное Писание не употребило ни в истории Авеля, Ноя, или другого кого бы то ни было. Что же значит это слово: явися? Не само ли Писание в другом месте говорит: никто же узрит Бога, и жив будет (Исх. XXXIII, 25)? Что же скажем теперь, когда оно говорит, что Бог явился? Как Он явился праведнику? Ужели он видел самое существо Божие? Нет, да не будет! Но что? Бог явился так, как Он только один знает, и как тот (праведник) мог только видеть Его. Будучи благоизобретателен, премудр и человеколюбив, и снисходя к человеческой природе. Господь наш являет Себя тем, которые достойно приготовлены к этому. И это Он показывает чрез пророка, говоря: Аз видения умножих, и в руках пророческих, уподобихся (Ос. XXII, 10). Так напр. Исаия видел Его сидящим, а такое положение не прилично Богу, потому что Бог не сидит; да и как это возможно для существа безтелеснаго и неподлежащаго утомлению? Опять Даниил видел Его, как Ветхаго деньми (Дан. VII, 21); Захария видел Его иначе (гл. 1); Иезекииль опять иначе (гл. 1, 2). Вот почему Бог и сказал: Аз видения умножих, то есть, являлся так или иначе, судя по достоинству каждаго. Так и теперь, благой Господь, так как Сам вызвал праведника из дома его и повелел ему идти в чужую землю, а тот, пришедши, ходил там с места на место, как скиталец и странник (потому что там жили еще хананеи), и искал, где бы ему поселиться, - благой Господь, желая утешить его и подкрепить его усердие, чтобы он не изнемог и не усомнился в данном ему обетовании: иди, и сотворю тя в язык велий (ведь праведник видел, что с ним происходит противное обетованию, и он скитался, как какой-нибудь отверженный и безпомощный бедняк, не зная, где найти себе пристанище), - итак, чтобы ободрить его душу, явися, сказано, Господь Авраму, и рече ему: семени твоему дам землю сию. Велико и это обещание, и соответствует тому обетованию, каким (Бог) вызвал его из родной земли. Тогда сказал: возвеличу имя твое; и теперь говорит также: семени твоему дам землю сию. Так как, будучи уже в старости, праведник оставался еще бездетным по причине неплодства Сары, то (Бог) обещает дать землю сыну, имевшему еще от него родиться. И смотри на человеколюбие Божие, как Он, проводя добродетель праведника, хочет сделать его известным и видимым для всех, как какую-нибудь сокровенную жемчужину. Присоединив обетования к обетованиям, дав притом обетования великия, Бог однакож несколько медлит (исполнением их), чтобы чрез это особенно открылось благочестие праведника, так как этот блаженный, хотя и видел пока, что сбывается противное обетованиям, не безпокоился впрочем, и не возмущался, но пребыл непоколебим в духе, веруя, что однажды обещанное ему от Бога - твердо и непреложно. Но разсмотрим все порознь, чтобы таким образом узнать нам и благоизобретательную премудрость благого Бога, и попечительность, какую Он показал о праведнике, и любовь патриарха к Господу. И явися, сказано, Господь Бог Авраму. Как явился? Так, как сам Бог один знает, и как тот (праведник) мог видеть. Не перестану повторять это, хотя и не знаю самаго образа (явления), а только слышу, что говорит Писание: явися Господь Бог Авраму, и рече ему: семени твоему дам землю сию.

     Твердо помните о делаемых Богом обещаниях, чтобы, когда увидите праведника впавшим в различныя злоключения, могли вы познать его великое любомудрие, крепкое мужество, твердую и непоколебимую любовь к Богу, и из судьбы этого праведника научились никогда не считать за оставление Божие то, если кто-нибудь из добродетельных впадает в искушение или в какия другия житейския скорби, но, представляя себе разнообразие Божиих распоряжений, все предоставлять Его непостижимому промыслу. В самом деле, если Он попустил, чтобы и этот праведник, столь благочестивый и показавший такое послушание, подвергся тем испытаниям, о которых вы скоро узнаете, если Бог попустил это, не потому впрочем, чтобы небрег о рабе своем, но чтобы всем прочим открыть его добродетель (так Он, обыкновенно, поступает и с каждым праведником, и те из вас, которые любят читать божественное Писание, могут, лишь начнут это чтение, сейчас узнать, что Он точно так устроивает жизнь рабов Своих), то не крайне ли неразумно будет считать такое попущение оставлением, а не признавать за самое ясное свидетельство великаго попечения и неизреченнаго человеколюбия Божия? Итак Бог являя чрезвычайную силу Свою, чрез это устрояет две вещи: открывает всем как терпение и мужество рабов Своих, так и благоизобретательность Своего промысла, который и среди самых бедствий и почти уже в отчаянном положении дела направляет его туда, куда Ему благоугодно, нисколько не затрудняясь встретившимися препятствиями. И явися, сказано, Господь Бог Авраму и рече ему: семени твоему дам землю сию. Обещание великое и особенно вожделенное для праведника! Вы знаете, как желают детей достигшие старости, и особенно те, которые всю жизнь были бездетны. Итак Господь, желая наградить праведника за послушание Ему, - за то, что он, услышав: изыди из земли твоей, не замедлил, не стал откладывать, но повиновался велению и исполнил заповедь, - говорит: семени твоему дам землю сию.

     3. Смотри, как этим словом (Бог) ободрил душу праведника и дал ему достаточную награду за подвиги. Поэтому и праведник, чтобы показать свою признательность, тотчас же обращается к благодарению. И созда, сказано, тамо жертвенник Господу, явльшемуся ему. Вот тебе свидетельство души боголюбивой! Самое даже место, где удостоился он беседы с Богом, (праведник) посвятил (Богу), и тем обнаружил, сколько мог, свою благодарность. Выражение - созда жертвенник - значит, что он возблагодарил (Бога) за Его обетования. Подобно тому как люди, движимые любовию, часто строят и домы там, где встречаются с искренними друзьями своими, а многие воздвигли даже города и дали им названия от встречи с друзьями, - так точно и этот праведник, где удостоился увидеть Бога, там создал жертвенник Господу, явльшемуся ему. И отступи, сказано, оттуду (ст. 8.). Что значит: и отступи оттуду? Значит - когда место было уже освящено и посвящено Богу, (Авраам) отошел оттуда и перешел в другое место: в гору, сказано, на восток от Вефиля постави тамо кущу свою, то есть, наскоро устроил себе жилище. Вот, как он был чужд всего излишняго, как был на все готов, что мог, с женою и рабами, так скоро переселяться! Пусть слушают это мужья, пусть слушают и жены. Часто мы, имея надобность отправиться в село, придумываем тысячу распоряжений, безпокоимся о множестве разных вещей, чтобы, набрав много не только ненужнаго, но и излишняго и безполезнаго, заготовленнаго нами для одного блеска, все это нести и возить с собою. Но праведник этот не так, а как же? Сподобившись беседы с Богом, он освятил место, создал жертвенник, и потом со всею скоростию переселился в иное место. И постави тамо кущу свою в Вефили при мори, и Агге к востоком: и созда тамо жертвенник Господу, и призва во имя Господа (ст. 8). Смотри, как он во всем выказывает свое благочестивое расположение. Там, ради даннаго ему Богом обетования, он создал жертвенник, и освятив место, отошел; а здесь, так как водрузил кущу, то опять, сказано, созда жертвенник Господу и призва во имя Господа. Видишь любомудрую душу? Видишь, как то, о чем (впоследствии) писал и увещевал чудный учитель вселенной, блаженный Павел, говоря: на всяком месте, воздеюще преподобныя руки (1 Тим. II, 8), - как это наперед уже исполнил патриарх самым делом, на всяком месте созидая жертвенник и вознося благодарения Господу? Знал он, хорошо знал, что Бог ничего столько не требует от человека за Свои безчисленныя и неизреченныя благодеяния, как души благодарной и признательной за полученныя благодеяния. Но посмотрим еще, как праведник переселяется и отсюда. И воздвижеся, сказано, Аврам, и шед ополчися в пустыни (ст. 9). Смотри опять на боголюбивую душу его и на великое любомудрие. Опять, говорится, он отошел отсюда, и ополчися в пустыни. Почему же он ушел оттуда? Может быть, видел он, что некоторые из жителей недовольны его присутствием. Поэтому, чтобы показать свою необычайную кротость и то, как дорого он ценит спокойствие, и ни с кем не имеет ничего общаго, он удалился в пустыню: и шед, сказано, ополчися в пустыни. Странное выражение употребило здесь божественное Писание. Как обыкновенно говорят о воюющих, так и оно теперь сказало о праведнике, что он ополчился. Это для того, чтобы показать готовность праведника на все. Как воины с легкостью переносят стан свой сегодня сюда, а завтра туда, так и этот праведник, хотя вел с собою жену и племянника и такое множество рабов, переселялся однакож весьма легко. Видишь как он легко переменял место и образ жизни в старости и имея при себе жену и столько рабов? А мне особенно удивительным представляется мужество жены его. Как подумаю я о немощи женскаго пола, и тут же помыслю, как легко (Сара) переселялась вместе с праведником, и ни сама не тяготилась, ни праведнику не делала препятствия, то изумляюсь и заключаю, что и она, подобно самому праведнику, имела душу возвышенную и мужественную. Это лучше всего мы узнаем, когда будем разсматривать последующия слова нынешняго чтения. Видишь, как праведник, услышав слова: семени твоему дам землю сию, не успокоился (на одном месте), но отсюда перешел туда, а оттуда, опять в другое место? Но вот, он и из пустыни опять изгоняется, не людьми, а крайностию и голодом. И бысть глад на земли (ст. 10). Пусть услышат это те, которые необдуманно и неосмотрительно говорят и изъясняют, что, так как такой-то пришел, то и сделался голод, и лишь только такой-то явился, тотчас это и случилось. Вот, и при праведнике (случился) голод, и голод великий, однакож праведник, не смущается, не поддается немощи человеческой, и не приписывает голода своему присутствию. Но как увидел он, что природа изнемогает [2] и голод усилился, то сниде, сказано, во Египет Аврам вселитися тамо, яко одоле глад на земли.

     4. Смотри, как расширялось поприще праведника. Господь устроял так, чтобы он сделался наставником не только для живших в Палестине, но и для египтян, и чтобы всем явил свет своей добродетели. Как некое светило, сокровенное и таившееся в земле халдейской, (Бог) воздвиг его оттуда, чтобы сидящих во тьме заблуждения наставить на путь истины. Но, может быть, кто скажет: почему (Бог) не сделал праведника руководителем к благочестию для жителей земли халдейской? Можно думать, что и о их спасении (Бог) явил Свое попечение чрез других: однакож послушай, что говорит Христос: несть пророк безчестен токмо во отечествии своем (Матф. XIII, 57). Итак Бог, чтобы исполнить свое обетование, какое дал Он праведнику, сказав: и возвеличу имя твое, - попускает быть голоду и от этой крайности идти ему в Египет, чтобы и тамошние жители узнали, как велика добродетель этого мужа. Голод как бы какой палач, оковал его узами, насильно увлек из пустыни в Египет. Но посмотрим наконец, что произошло отсюда и в какое несчастие впал праведник, чтобы познать вам и его мужество, и любомудрие жены его. Когда они прошли много пути и были уже близко Египта, то праведник почувствовал робость, и страшась и трепеща за самую, так сказать, жизнь, начинает говорит с женою. Бысть, сказано, егда приближися Авраам внити во Египет, рече [3] Саре жене своей: вем аз, яко жена добролична. Будет убо, егда увидят тя Египтяне, рекут, яко жена его [4] сия: и убиют мя, тебе же снабдят. Рцы убо, яко сестра ему есмь, да добро мне, будет тебе ради, и будет жива душа моя тебе ради (ст. 11, 12, 13), Видишь из этих слов, в какое безпокойство и робость пришел праведник? И однакож он не упал духом, не поколебался в своей решимости, не думал сам с собою и не говорил: что это? Ужели мы оставлены? Ужели обмануты? Ужели Господь оставил нас без Своего попечения? Сказавший: возвеличу тебя и семени твоему дам землю сию ужели попускает нам подвергнуться крайней опасности и впасть в явную беду? Ничего такого праведник не позволял себе и подумать, но заботился теперь только об одном, какое бы изобрести средство и к спасению от голода, и к избежанию от рук египтян. Вем, говорит он, яка жена добролична еси. Смотри, какова была красота жены его; достигнув уже старости и прожив столько лет, она еще была цветущею, и сохранила красоту лица своего, не смотря на то, что перенесла столько трудов и страданий во время путешествий, переселяясь с места на место, переходя из Халдеи в Харран, оттуда в Ханаан, потом в Ханаане отсюда туда и оттуда сюда, а теперь вот еще и в Египет. Кого и из крепких мужей не изнурили бы столь частые переходы? Но эта чудная, и после стольких бедствий, еще блистает красотою лица, и этим внушает праведнику великое и сильное опасением Потому и говорил он: вем аз, яко жена добролична еси. Будет убо, егда увидят тя Египтяне, рекут, яко жена его сия: и убиют мя, тебе же снабдят. Смотри, как он твердо полагался на нрав своей жены и не побоялся, что она обольстится похвалами, но дает еще вот какой совет: чтобы меня не убили, а тебя снабдили, рцы убо, яко сестра ему есмь, да добро мне будет, и будет жива душа моя тебе ради. Так как это требование его было не маловажное, то он захотел последующими словами привлечь ее (на свою сторону) так, чтобы и склонить ее к сожалению, и убедить к усердному содействию в его предприятии. Будет убо, говорит, егда увидят тя Египтяне, рекут, яко жена его сия: и убиют мя, тебе же снабдят. Не сказал: тебя обезчестят; он пока еще не хочет устрашить ее такими словами, а притом боится и за обетование Божие. Потому говорит: тебе же снабдят; рцы убо, яко сестра ему есмь. Подумай, в каком состоянии должна была находиться душа праведника, когда он советовал это жене своей? Вы знаете, конечно, что для мужей нет ничего тяжелее, если жена подвергнется даже только подозрению, а праведник старается между тем сделать все, чтобы любодеяние совершилось на самом деле. Вот возлюбленный, не осуди необдуманно праведника, а из этого-то особенно познай и великое благоразумие и мужество его. Мужество в том, что он так доблестно укротил и преодолел волнение помыслов, что мог даже предложить такой совет жене своей. Нет ведь ничего тяжелее подобнаго состояния; об этом послушай что говорит Соломон: исполнена бо ревности ярость мужа ея: не пощадит в день суда, не изменит многими дарми вражды (Прит. VI, 34-35); и еще: жестока, яко ад, ревность (Песн. песн. VIII, 6).

     5. Мы видим, как многие (в подобном положении) доходили до такого неистовства, что не только не щадили жен своих, но часто умерщвляли, вместе с обольстителем, и самих себя. Таково неистовство этой страсти, и так неукротима ревность, что доводит даже до небрежения о собственной жизни того, кто однажды увлекся этою страстию. Итак, из этого можно узнать мужество праведника; великое же благоразумие его видно в том, что, находясь в таком затрудительном положении и как бы опутан будучи сетями, он умел найти средство, по крайней мере, к тому, чтобы зло было меньше. В самом деле, если бы он сказал, что она была ему жена, если бы, вместо того, не назвал ее сестрою, то и ее отняли бы у праведника из-за красоты, которая увлекла бы невоздержных египтян, и праведника убили бы, чтобы не было обличителя их беззакония. Итак, поелику надлежало ожидать, что эти два несчастия непременно случатся - по невоздержности египтян и жестокости их правителя, то, чтобы можно было им [5] найти хотя малое облегчение в таком затруднительном положении, он говорит: рцы, яко сестра ему есмь: это, может быть, избавит меня от опасности. Что до тебя касается, то, назовешь ли себя сестрою или женою, нельзя сомневаться в том, что тебя тотчас отнимут у меня из-за телесной красоты; а что до меня, то можно полагать, что я избегну опасности, если ты назовешь себя моею сестрою. Видишь благоразумие праведника, как он, застигнутый опасностию, успел найти средство, которым и решился победить коварство египтян? Опять, посуди здесь и о терпении праведника, и о благонравии жены его. О терпении праведника: он не возроптал и не сказал: зачем я вожу ее с собою, когда она причиняет мне столько безпокойства? Что за польза мне жить с нею, когда из-за нея я должен подвергаться крайней опасности? Что за прибыль, когда она не только не доставляет мне никакого утешения, но причиняет даже смерть своею красотою? Ничего такого он и не сказал, и не подумал, но, отринув всякую подобную мысль и нимало не усомнившись в обетовании Божием, об одном только и заботился, как бы ему избегнуть угрожавшей опасности. Помысли здесь, возлюбленный, и о неизреченном долготерпении Божием, как Он доселе не приходит на помощь праведнику и не утешает его, до выжидает, пока бедствия увеличатся и умножатся до самой крайней степени, и тогда-то Он явит Свое попечение (о праведнике). Рцы убо, говорит, яко сестра ему есмь, да добро мне будет тебе ради, и будет жива душа моя тебе ради. Это говорит праведник не потому, что будто бы душа его могла умереть (не убойтеся, сказано, от убивающих тело, души же не могущих убити (Матф. X, 28); нет, он сказал это жене просто по обычаю. Да добро, говорит, мне будет тебе ради, и жива будет душа моя тебе ради, как бы так он говорил к ней: скажи, что я сестра ему, для того, чтобы мне, убежав от голода в Ханаане, не умереть от рук египтян. Будь же для меня виновницею спасения - да добро мне будет тебе ради. Жалостныя слова! В великом был он страхе и от невоздержности египтян, и от того, что еще не было разрушено владычество смерти. Вот, почему праведник соглашается на прелюбодеяние жены и как бы содействует прелюбодею обезчестить, чтобы избежать смерти. Да, лице смерти было еще страшно: еще не были сокрушены медныя врата, еще не было притуплено ея жало. Видишь союз любви между мужем и женою? Видишь, что осмелился муж предложить жене, и какой совет принимает жена? Она не противоречит, и не ропщет, но делает все по мысли мужа. Да слышат это мужья и жены, и да подражают единомыслию, крепкой любви и великому благочестию этих супругов. Да поревнуем целомудрию Сары, которая, и в старости цветя такою красотою, продолжала состязаться в добродетелях с праведником, за что и сподобилась такого попечения Божия и небесной награды. Итак, никто не обвиняй красоту лица и не говори этих неосновательных слов: такую-то погубила красота, и для такой-то красота была причиною гибели. Не красота виновна в этом, - нет, потому что и она дело Божие, - но развращенная воля: вот причина всех зол! Видишь, как эта чудная жена сияла и красотою души и красотою лица, и однакож шла по следам праведника. Ей-то пусть подражают жены. Здесь вот и красота лица, и неплодство, и такия лета, и великое богатство, и столько переселений и путешествий, и частая и непрерывныя искушения, - однакож ничто не поколебало ея сердца, она осталась неизменно твердою. Поэтому и получила достойную награду за свое терпение, и в глубокой старости родила (сына) из безплодной, омертвевшей утробы. Да добро, говорит, мне, будет тебе ради, и жива будет душа моя тебе ради, то есть, ничего другого не осталось мне для спасения, как то, чтобы ты согласилась сказать: яко сестра ему есмь. Может быть, я избегну ожидаемой опасности, и ради тебя останусь жив, тебе обязан буду сохранением моей жизни. Этих слов довольно было, чтобы привлечь и склонить жену к состраданию.

     6. Вот истинное супружество, когда (муж и жена) разделяют друг с другом не только счастие, но и опасности; это знак искренней любви, это доказательство самой верной дружбы. Не так прославляет царя лежащая на главе его диадема, как эту блаженную (Сару) прославило и возвеличило то послушание, с каким приняла она совет мужа. Кто не изумится, размышляя о такой покорности ея? Кто в состоянии достойно восхвалить ее, когда она, будучи столь целомудренна и в таком уже возрасте, готова была с своей стороны допустить прелюбодеяние, претерпеть сожительство с варварами, чтобы спасти праведника? Но подожди немного, и увидишь премудрость Божия промысла. Он для того и терпел так долго, чтобы и праведника более прославить, и событиями, совершившимися в Египте, показать не только египтянам, но и жителям Палестины, каким благоволением пользуется патриарх у Господа всех. Бысть же, сказано, егда вниде Аврам во Египет, видевше Египтяне жену [6], яко добра бяше зело. И видеша ю князи Фараоны, и похвалиша пред Фараоном и введоша ю в дом Фараонов. И Авраму добре бяше ея ради: и быша ему и овцы, и тельцы, и ослы, и рабы, и рабыни, и мехи, и велблюды (ст. 14, 15,16). Смотри, как на самом деле сбылось то, чего прежде боялся праведник. Как только он взошел в Египет, видевше Египтяне жену, яко добра бяше зело, - не просто добра, но чрезвычайно привлекательна для всех, кто только видел ее, видевше ю князи Фараони, похвалиша ю пред Фараоном. Не пройди этих слов, возлюбленный, без внимания, но подивись тому, как это египтяне не напали на жену, как на странницу, пришедшую из чужой земли, не поступили оскорбительно и с мужем, но пошли к царю и объявили. Это было так для того, чтобы самое дело стало известнее и разгласилось повсюду, когда мщение (Божие) совершится не над простым лицем, но над самим царем. И введоша ю к Фараону. Тотчас разлучили праведника с женою, и она вводится к Фараону. Смотри, как долготерпелив Бог, - как Он не тотчас, не в самом начале являет свой промысл, но попускает совершиться всему, и жене впасть в самыя почти челюсти зверя, а потом уже открывает всем и Свою силу. И введоша ю в дом Фараонов. В каком состоянии была в то время душа жены! Как возмущался ум ея! Какия поднимались волны! Как она не потерпела кораблекрушения, но пребыла неподвижна, как некая скала, полагаясь на помощь свыше! Но что я говорю о жене? Каково было на душе у праведника, когда жену его повели в дом Фараона! И Авраму добра бяше ради ея, то есть, как брату, и быша ему овцы, и тельцы, и ослы, и рабы, и рабыни, и велблюды, и мехи. Но эти самыя вещи, который даны были ему для удобной и приятной жизни, какой разжигали в нем пламень! Мысль о причине этих даров как не опалила его души и не сожгла его ума? Видишь, как несчастия дошли почти до крайности? Видишь, как уже не оставалось, по человеческим разсчетам, никакой надежды на лучшее? Видишь, как по человеческому суждению, дела были в отчаянном положении? Видишь, как жена впала в самыя челюсти зверя? Посмотри же теперь на неизреченное человеколюбие Божие, и подивись безмерному величию силы Его. И мучи, сказано, Господь казньми великими лютыми Фараона, и дом его, Сары ради жены Аврамли (ст. 17). Что значит: мучи? Значит - наказал за дерзость и злое покушение. Казньми великими; не просто мучи царя, но казньми великими. Так как преступление было не маловажное, напротив, даже весьма великое, то и наказание велико. И дом его, сказано; (наказал) не его только, но и дом его. А почему, когда согрешил один царь, наказание разделяли с ним все домашние его? Это делается не без цели, но чтобы этим сильнее поразить царя: нужен был очень тяжкий удар, чтобы пораженный им отстал от беззакония. Но справедливо ли, скажешь, за него наказывать и тех? Не за него одного они терпели наказание, но, вероятно, за то, что и сами содействовали и помогали преступному замыслу. Ты слышал, как выше Писание сказало, что видевше ю князи Фараони, похвалиша, и введоша ю в дом Фараонов. Видишь, что сделали они с женою праведника из угождения царю? Поэтому не он один (наказывается), но и все близкие к нему участвуют с ним в наказании, дабы познали, что причинили обиду не простому страннику, не обыкновенному человеку, но мужу, возлюбленному Богом и пользующемуся таким покровительством Его. Так вот, почему (Бог) столь тяжким наказанием поразил душу царя, отвлек его от гнуснаго порока, удержал его неразумное стремление, остановил невоздержную волю, связал неукротимую похоть, обуздал неистовую страсть!

     7. После этого, смотри, с какою уже кротостию царь разговаривает с странником, властитель - с тем безприютным пришельцем, у котораго он дерзнул отнять даже жену. И хорошо сказано, что мучи Фараона и дом его Сары ради жены Аврамли. Наказание вразумляет (Фараона), что это была жена праведника, и действительно, она, хотя и была введена в дом Фараона, но пребыла женою праведника. призвав же, сказано, Фараон Аврама, рече ему: что сие сотворил еси мне (ст. 18)? Смотри, какия слова произносит царь: что сие сотворил еси мне, - говорит он. Я тебе сделал, я - странник, никому неизвестный, приведенный сюда голодом, тебе - царю, властителю, правителю Египта? Что я сделал тебе? Ты отнял у меня жену, как у странника, презрел меня, пренебрег, поставил ни во что; ты совершенно предался влечению страсти, и хотел исполнить свое желание. Что же я сделал тебе? Великое, говорит (царь), и ужасное зло сделал ты мне. Смотри, какая перемена: царь говорит простому человеку: что сотворил еси мне? Ты, говорит, вооружил против меня Бога, подвергнул меня гневу Его, сделал достойным наказания, заставил меня, со всем моим домом, пострадать за нанесенное тебе оскорбление. Что сие сотворил еси мне, яко не поведал ми еси, яко жена твоя есть? Вскую рекл еси, яко сестра ми есть, и поях ю себе в жену (ст. 19)? Я, говорит, хотел взять ее, как сестру твою. Но откуда ты узнал, что она жена праведника? Отмститель этого беззакония, - Он возвестил мне это. Что убо сотворил еси мне, и не возвестил еси мне, яко жена твоя есть, и поях ю себе в жену, готовясь совершить грех. Считая ее сестрою твоею, я решился сделать это. Смотри, как тяжкое наказание потрясло душу его: он даже извиняется пред праведником и оказывает ему всякое почтение. Конечно, если бы сила Божия не смягчила душу его и не внушила ему страха, то надлежало бы ожидать, что он предастся еще сильнейшему гневу, накажет праведника, как обманщика, жестоко отмстит ему за себя, и подвергнет его крайним бедствиям. Но ничего такого он не сделал: страх наказания утишил ярость его, и он об одном только старался, как бы сделать угодное праведнику. Он узнал, наконец, что не может быть, чтобы пользующийся таким небесным благоволением был простой человек: и ныне, жена твоя пред тобою, поем [7], отъиди. Теперь, говорит, так как я узнал, что она тебе не сестра, а жена, то вот возьми ее: я нисколько не повредил вашей супружеской чести и не лишил тебя жены твоей, но се жена твоя пред тобою, поем ю, отъиди. Какой ум будет в состоянии достойно надивиться этому событию? Или какой язык может изречь это чудо? Жена, блистающая красотою, отданная в жертву египтянину, царю, властителю, человеку страстному и необузданному, выходит неприкосновенною, сохраняет свою чистоту. Таковы-то всегда, как я и прежде говорил, Божии распоряжения, - оне чудны и необычайны! Когда люди начинают уже отчаиваться в своих делах, - тогда-то Бог и являет непреоборимую во всем силу Свою. В самом деле, чудно и необычайно было видеть мужа желаний, как он окружен зверями, и ничего не терпит от них, но как будто бы был среди овец, и исходит невредим изо рва (Дан. XIV, 31-42); видеть и трех отроков, как они в печи ходят как по лугу и в саду, и нисколько не терпят вреда от огня, но исходят из него целы и неприкосновенны (там же гл. III). Точно так же удивления достойно нынешнее событие, то есть, что жена праведника не потерпела никакого безчестия и спаслась от египетскаго царя, необузданнаго властителя. Все это сделал Бог, который и в непроходимых местах открывает путь, и среди самаго отчаяннаго положения всегда может подать благую надежду. И ныне се жена твоя пред тобою, отъиди. То есть, не подумай, что ты нами обижен; хотя по неведению и сделано нами это покушение, но вот теперь мы узнали, какой у тебя защитник; постигший нас гнев (Божий) научил нас, каким пользуешься ты благоволением у Бога всяческих: поем убо жену твою, отъиди. Страшен, наконец, стал им праведник, почему они и стараются скорее проводить его со всеми знаками уважения, желая своим уважением к праведнику умилостивить его Господа.

     8. Видишь, возлюбленный, какое благо терпение? Вспомни же здесь те слова, которые произнес патриарх, приближаясь к Египту: вем, яко жена добролична еси. Будет убо, егда увидят тя Египтяне меня убиют, тебе же снабдят. Итак, вспомнив эти слова, посмотри, что теперь делается, и подивись терпению праведника и силе человеколюбиваго Бога, с какою славою Он изводит (из Египта) праведника, пришедшаго туда с таким страхом и боязнию. И заповеда, сказано, Фараон мужем о Аврам, проводити его, и жену его, и вся, елика быша его, и Лота с ним (ст. 20). Праведник удаляется со всякою честию, и с великим богатством, и делается, по случившимся с ним событиям, учителем не только для египтян, но и для всех живущих при пути и в Палестине. В самом деле, кто видел, как он прежде, побуждаемый голодом, шел в Египет со страхом и трепетом; а теперь возвращался оттуда с такою славою, обилием и богатством, - познавал из этого силу Божия о нем промышления. Кто видел когда, кто слышал (что-либо подобное)? Пошел он (в Египет), чтобы избавиться от голода, а возвращается оттуда с богатством и несказанною славою! Не удивляйся, возлюбленный, и не изумляйся этому, а лучше и подивись, и изумись, и прославь могущество общаго всем нам Господа. Смотри еще, как и потомки этого патриарха точно так же сошли в Египет побуждаемые голодом, а возвратились оттуда, после долгаго рабства и бедствования, с великим богатством. Таков премудрый Владыка наш: сперва Он попустил бедствиям увеличиться до крайности, потом уже разгоняет бурю, производит тишину и великую перемену во всем, желая чрез это показать нам величие силы Своей. Изыде же Авраам от Египта сам, и жена его, и вся, елика его, и Лот с ним в пустыню (Быт. XIII, 1). Кстати будет применить к этому праведнику те слова, которыя блаженный Давид произнес о возвратившихся из вавилонскаго плена: сеющии слезами радостию пожнут. Ходящии хождаху и плакахуся, метающе семена своя: грядуще же приидут радостию, вземлюще рукояти своя (Псал. CXXV, 5. 6.). Видишь, как вхождение (ka/qodon) было исполнено безпокойства и боязни, и сопровождалось даже страхом смерти? Смотрите же теперь, как возвращение исполнено великой чести и славы, как праведник сделался наконец почтенным для всех - и для египтян, и для жителей Палестины. Да и кто не почтил бы человека, так хранимаго Богом и пользовавшагося таким Его попечением? Ни от кого, вероятно, не скрылось то, что случилось с царем и домом его. Так, все это было допущено, и искушения праведника дошли до такой степени - для того, чтобы и его терпение открылось яснее, и дела его разнеслись по всей вселенной, и никто не остался в неведении о добродетели праведника.

     9. Видите, возлюбленные, сколько пользы от искушений! Видите, как велика награда за терпение! Видите мужа и жену, старца и старицу, какое показали они любомудрие, какое мужество, какую привязанность друг к другу, какой союз любви! Им-то будем все подражать, и никогда не станем роптать и думать, будто Бог оставляет нас и небрежет о нас, когда посылает на нас искушения, напротив, будем считать это за величайший знак Божия о нас попечения. В самом деле, если на нас лежит бремя грехов, то, показав (во время искушений) великое терпение и признательность, мы можем это бремя сделать легким; а если грехи наши не многочисленны, то и в таком случае, когда перенесем с благодарением, заслужим большее благоволение свыше. Щедролюбивый и пекущийся о нашем спасении Владыка наш, посылая искушения, предлагает нам в них как бы некое училище и поприще борьбы для того, чтобы и мы сделали все, что только можем, и за это удостоились милостиваго Его промышления. Зная это, не будем ослабевать в искушениях и роптать в скорбях, напротив, станем еще радоваться, подобно блаженному Павлу, который говорит: ныне, радуйся во страданиях моих (Кол. I, 24). Видишь благопризнательную душу? Если он радовался в скорбях, то когда же мог быть в печали? Если то, что других печалит, в нем порождало радость, то подумай, каково было состояние души его? И чтобы тебе увериться, что мы не можем получить обещанных нам благ и сподобиться царства небеснаго, если не пройдем настоящую жизнь путем скорбей, послушай, что апостолы говорят новообратившимся к вере. И научивше многи, сказано, возвратишася в Листру и Иконию и Антиохию: утверждающе души учеников, и моляще пребыти в вере, и яко многими скорбми подобает нам внити в царствие Божие (Деян. XIV, 21, 22). Чем же мы извинимся в том, что не хотим великодушно, мужественно и с благодарностию переносить все постигающия нас бедствия, когда знаем, что нам невозможно и получить спасение иначе, как прошедши этим путем? Да и что в этом страннаго и новаго, когда все праведники прошли настоящую жизнь путем скорби? Послушай Христа, Который говорит: в мире скорбни будете, но дерзайте (Иоан. XVI, 33). Чтобы слышавшие это не упали духом, Он тотчас ободрил их и обещал им свою помощь: но дерзайте, говорит, Аз победих мир. Есть, говорит, у тебя тот, кто облегчит печаль твою, кто не попустит тебе погибнуть под бременем искушений, кто при искушении подаст и облегчение и не наведет бедствий сверх силы нашей (1 Кор. X, 12). Что же ты печалишься? Что скорбишь? Что ропщешь? Что малодушествуешь? Ужели Он оставит нас, если мы сделаем все, что только можем, - если покажем терпение, твердость и благодарность? Ужели обстоятельства, хотя бы они были в самом отчаянном положении, сильнее премудрости нашего Господа? Будем только мы исполнять, что нам должно, будем иметь искреннюю веру и надежду на премудрость Попечителя душ наших. А Он, лучше нашего знающий, что нам полезно, наверное устроит все так, как и Ему прилично, и нам полезно, чтобы нам и получить награду за терпение, и удостоиться Его человеколюбия, благодатию и щедротами Господа Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

 


[1] Имя: "Аврам" здесь у Злат. не читается согласно с нек. греч. списками (Коислиан. Минускульным у Holmes 15 cod. и др.), согласующимися с евр. текстом; в Лукиан. оно читается.

[2] То есть, не произращает обычных плодов.

[3] Здесь у Злат. имя "Аврам" не читается, согласно с немногими греч. сп., согласующимися с евр. текстом; в Лукиан. сп. оно находится.

[4] 0Esti\n = есть у Злат. опущено, согласно с многими греч. сп. (Коислиан. X у Holmes, Бодлеан. и др.) и евр. текстом; в Лук. (кроме 82) оно читается.

[5] Т. е. Аврааму и Сарре.

[6] Злат.: gunai=ka с опущением au0tou= = его, согласно с Лукиан. и др. сп., а равно евр. т.

[7] Злат.: labw\n без au0th\n = "ее", согласно с общим чтением перев. 70-ти и евр. т.


К предыдущей странице       Оглавление       К следующей странице