ИЖЕ ВО СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО

ИОАННА ЗЛАТОУСТОГО
архиепископа Константинопольского

ИЗБРАННЫЕ ТВОРЕНИЯ

БЕСЕДЫ НА КНИГУ БЫТИЯ

БЕСЕДA XII

На следующия за сказанием о творении слова: сия книга бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Бог [1] небо и землю (Быт. II, 4).

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}

     1. Вот сегодня исполним свое обещание, предложим обычное учение и к прежде сказанному присоединим то, о чем следует теперь говорить. Вы знаете, что раз и другой старались мы и хотели сделать это, но забота о братиях наших увлекала язык наш к увещанию их. То убеждали мы немощных братий, которые, водясь обычаем, удалялись от этого духовнаго собрания и тем разстраивали нашу радость о св. празднике; им сильно внушали мы и советовали не отлучаться впредь от стада Христова и не блуждать вне этого духовнаго двора, не соединяться с нами только по имени и названию, на самом же деле следуя Иудеям, которые сидят во тьме при светильнике, когда уже возсияло Солнце правды. То приходивших сюда, но еще не просветившихся, увещевали мы последовать духовному призванию и, отрясши сон и леность, с пламенным расположением и напряженным усердием сделать себя готовыми к принятию царскаго дара, и поспешить к Дарующему отпущение грехов и щедро Подающему безчисленныя блага. Так как и о заблуждающихся касательно праздника Пасхи и соблюдением этого, повидимому, неважнаго обычая [2] причиняющих себе великий вред мы позаботились, как следует, приложив к ране их приличное врачество, и непросвещенным [3] дали надлежащее наставление, то, устроив необходимое для (врачевания) болезней и исполнив свое дело) следует наконец и всем вам вообще предложить сегодня духовное пиршество. Как в том случае, если бы мы прежде, чем позаботиться о братиях наших, оставив увещание к ним, стали продолжать (изъяснение книги Бытия) по порядку, а этих немощных (братий) презрели, нас справедливо упрекнул бы кто-либо за опущение потребнаго времени, - так теперь, когда мы ничего зависящаго от нас не оставили, а сделали наставление, раздали добро и посеяли семена на духовной этой земле, - теперь следует опять - предложить чтение из блаженнаго Моисея, чтобы нам, получив отсюда назидание, с ним возвратиться домой. Что же было читано, послушаем. Сия книга, говорит (Моисей), бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Бог небо и землю, и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всякую траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Бог [4] на землю, и человек небяше делати ю. Источник же исхождаше из земли, и напаяше все лице земли (Быт. II, 4-5). Обрати и здесь внимание на мудрость этого чуднаго пророка, а лучше сказать, на учение Св. Духа. Разсказав нам о каждой твари в отдельности, изложив дела шести дней, и создание человека, и данную ему власть над всем видимым, теперь он опять представляет все уже в совокупности, и говорит: сия книга бытия небесе и земли, егда бысть. Здесь стоит разсмотреть, почему Моисей эту книгу называет книгою небесе и земли, когда она содержит много и другого, учит нас о многом другом, о добродетели праведников, о человеколюбии Божием, о снисхождении, какое Господь показал и к первозданному и ко всему роду человеческому, и о многом другом, чего не нужно исчислять в настоящее время. Не удивляйся этому, возлюбленный: таков обычай у Св. Писания - не всегда разсказывать нам обо всем подробно, но, начавши с того, что всего важнее по содержанию, прочее предоставлять разсмотрению тех, которые имеют доброе расположение воспринимать возвещаемое. И дабы тебе увериться, что это так, объясню тебе это из того, что теперь прочитано. Показав в предыдущих словах создание всего в отдельности, божественное Писание уже не упоминает обо всех тварях, но говорит: сия книга бытия небесе и земли, егда бысть, в оньже день сотвори Бог небо и землю, и проч.

     2. Видишь, как (Писание) всецело речь обращает к небу и земле, предоставляя нам из этого доразумевать обо всем прочем? Когда оно говорит о небе и земле, то разумеет все в совокупности, что есть на земле и на небе. Поэтому, как при повествовании о тварях оно не говорит обо всех их по порядку, но упомянув о главнейших, затем не повествует нам о каждой в отдельности, так и всю эту книгу, хотя она содержит в себе много другого, называет книгою бытия небесе и земли, предоставляя нам из упоминания об них заключать, что в этой книге должно содержаться все видимое, что только есть и на небе, и на земле. В оньже день, говорит, сотвори Бог небо и землю, и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всякую траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Бог на землю, и человек не бяше делати ю. Источник же исхожаше из земли, и напаяше все лице земли. Великое сокровище заключается в этих немногих словах. Поэтому следует нам, при руководстве благодати Божией, раскрыть эти слова с надлежащею вразумительностию и сделать вас участниками этого духовнаго богатства. Дух Святый, предведущий будущее, дабы никто впоследствии не мог спорить и вопреки божественному Писанию вносить в церковные догматы собственныя соображения, и теперь, показав то, в каком порядке сотворены вещи, - что произошло прежде, что потом, равно и то, что земля произрастила семена свои по слову и велению Господа и стала рождать, не имея нужды ни в содействии солнца (да и могло ли это быть, когда оно еще не было создано?), ни в дождевой влаге, ни в возделывании со стороны человека, который еще не был сотворен, опять напоминает обо всем подробно для того именно, чтобы обуздать невоздержный язык дерзких суесловов. Что же говорит (Писание)? В оньже день сотвори Господь Бог небо и землю, и всяк злак селный, прежде даже быти на земли, и всяку траву селную, прежде даже прозябнути: не бо одожди Бог на землю, и человек не бяше делати ю. Источник же исхождаше из земли, и напаяше все лице земли (II, 4-7). Это значит, что несуществовавшее дотоле получило бытие и небывшее явилось вдруг по слову и велению Его. Трава произрастает [5] из земли; а когда (Писание) говорит о траве, то разумеет все семена. И о дождях научая нас, божественное Писание заметило: не бо одожди Бог на землю, то есть: дожди еще не падали сверху. После этого наконец оно показывает нам, что (земля) не нуждалась и в возделывании со стороны человека: человек, говорит, не бяше делати землю. Как бы так вопиет и говорит оно всем последующим (родам): слыша это, знайте, как вначале произведено все, произращаемое землею, и не относите все к заботливости земледельцев, не им приписывайте ея плодородие, но слову и повелению, вначале данному ей ея Создателем. А все это для того, чтобы мы знали, что земля, для произращения своих семян, не нуждалась в содействии других стихий, но ей довольно было повеления Создателя. И вот, что особенно дивно и чудно: Тот, Кто теперь словом Своим возбудил землю к произращению столь многочисленных семян и в этом показал Свое могущество, превосходящее ум человеческий, эту самую землю, тяжелую и носящую на своем хребте такой мир, основал на водах, как говорит пророк: утвердивший землю на водах (CXXXV, 6). Какой человеческий ум в состоянии постигнуть это? Когда люди строят домы и хотят положить основание, то сперва копают землю, и если, опустившись в глубину, увидят хотя немного воды, стараются всю ее вычерпать и потом уже полагают основание; но Творец всего создает все не так, как люди, дабы ты и из этого познал неизреченную Его силу и то, что, если Ему благоугодно, то и самыя стихии, повинуясь велению Создателя, производят противное их естественному действию.

     3. И чтобы слова мои были для вас яснее, побеседуем еще несколько об этом предмете, а потом уже перейдем и к другому. В самом деле, природе воды противно носить на себе столь тяжелое тело, равно и земле неестественно лежать на таком основании. Однакож земля лежит на водах. И чему дивиться! Если захочешь разсмотреть каждое из созданий, откроешь в нем безпредельную силу Создателя и то, что всем видимым Он управляет по Своей воле. Это можно видеть и на огне. Он имеет разрушительную силу, все превозмогает. и легко истребляет всякое вещество - и камни, и дерева, и тела, и железо; но когда повелел Творец, то не коснулся и нежных и тленных тел, а сохранил отроков невредимыми посреди печи (Дан. III гл.). И не дивись, что огонь не коснулся тел их: неразумная стихия показала такую покорность, что и сказать невозможно; она не повредила и волос их. Огонь окружал их и проникал внутрь; однако, оказывая послушание и повинуясь велению Господа, сохранил целыми и невредимыми этих чудных отроков и они в печи чувствовали себя столь же безопасными, как будто ходили по лугу и в саду. И чтобы кто не подумал, что в этом явлении не было действия огня, человеколюбивый Бог не связал его деятельности; оставив при нем его сожигательную силу, Он только рабов Своих избавил от вреднаго его влияния. Чтобы ввергнувшие (отроков в печь) познали, как велико могущество Бога всяческих, огонь над ними-то и показал свое действие: тот самый огонь, который покрывал собою отроков, сожег и истребил стоявших вне. Видишь, как Господь, когда захочет, каждую стихию заставляет действовать и против своей природы? Он - Творец и Владыка, и все устрояет по Своей воле. Желаете ли видеть тоже и по отношению к воде? Как здесь огонь не коснулся вверженных в него и не оказал над ними своего действия, а над стоявшими вне обнаружил свою силу, - так и вода, увидим, одних потопляет, а пред другими отступает так, что они проходят безопасно. Вспомните теперь о фараоне и египтянах, и о народе еврейском: евреи, по повелению Господа, предводимые Моисеем, прошли по Чермному морю, как по суху, а египтяне с фараоном, решившиеся идти тем же путем, покрыты были водою и потонули. Так и стихии покорствуют служащим Господу и задерживают внутри себя свою стремительность. Послушаем этого мы, которые губим свое спасение, увлекаясь, по небрежению, раздражительностию, гневом, и другими страстями, и будем подражать такой покорности этих неразумных стихий - мы, одаренные разумом. Если огонь, столь разрушительный, столь сильный, не коснулся тленных и столь нежных тел, то какое получит прощение человек, не желающий обуздать, по заповеди Господней, свою раздражительность и изгнать из себя гнев на ближняго? И что особенно важно: огонь, имеющий такое свойство, то есть, сожигать, не оказал своего действия, а человек, существо кроткое, разумное и тихое, делает противное своей природе и по безпечности уподобляет себя зверям. Потому и божественное Писание людям, одаренным разумом, за столь возмутительныя страсти их, дает имена безсловесных, часто даже и зверей. Так оно называет их - иногда псами, за безстыдство и наглость: псы немые, не могущии лаять (Ис. LVI, 10); иногда конями за похоть: коим женонеистовни сотворишася, кийждо к жене, искренняго ржаше (Иер. V, 8); иногда ослами за безумие и глупость: приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Псал. XLVIII, 13); иногда львами и рысями за хищничество и жадность; иногда аспидами за коварство: яд , говорит, аспидов под устнами их (Псал. CXXXIX, 4); иногда змеями и ехиднами за ядовитость и злобу, как и блаженный Иоанн вопиял, говоря: змии [6], рождения ехиднова, кто сказа вам бежати от будущего гнева (Матф. III, 7)? Дает оно людям и другия еще, соответственныя страстям их, имена, чтобы, устыдившись хотя этого, обратились когда-либо к свойственному (людям) благородству, примирились с своими братиями, и законы Божии предпочли страстям, которым предались по безпечности.

     4. Не знаю, как мы течением слова увлеклись сюда. Возвратимся же, наконец, к предмету, и посмотрим, чему и еще хочет научить нас сегодня этот блаженный пророк. Сказав: сия книга бытия небесе и земли, он далее опять повествует нам, с большею обстоятельностию, о создании человека. Выше он сказал кратко: и сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его (Быт, II , 27); а теперь говорит: и созда Бог человека, персть взем от земли и вдуну в лице его дыхание жизни: и бысть человек в душу живу (Быт. II, 7). Многозначительны эти слова; много содержат они поразительнаго и превышающаго ум человеческий. И созда, сказано, Бог человека, персть взем от земли. Как относительно всех видимых тварей я показал, что Творец всяческих все делает не так, как люди, дабы и в этом открылась Его неизреченная сила, так теперь и в создании человека оказывается тоже. Смотри: Он землю основал на водах, чего ум человеческий понять не в состоянии без веры; Он, показали мы, когда захочет, заставляет все существа делать противное их свойствам. Тоже самое, как показывает нам теперь божественное Писание, было и при создании человека. Созда, говорит оно, Бог человека, персть взем от земли. Что говоришь: взяв персть от земли, создал Он человека? Так точно, говорит. И сказано не просто: взял землю, но - персть, то, что, так сказать, в самой земле всего легче и ничтожнее. Это кажется тебе необычайным и странным? Но если помыслишь, кто - Творец, то уже не будешь не верить событию, а подивишься и преклонишься пред могуществом Создателя. Если же вздумаешь судить об этом по соображениям слабаго ума твоего, то, верно, придешь к такой мысли, что из земли никогда не может быть тела (человеческаго), но будет или кирпич или черепица, только не такое тело. Видишь ли, что если мы не примем во внимание могущество Создателя и не умерим своих, столь слабых, умозаключений, то не сможем постигнуть высоты сказаннаго. Слова эти требуют очей веры и сказаны так по великому снисхождению к нашей немощи, потому что и самое выражение: созда [7] Бог человека и вдуну, недостойно Бога, но божественное Писание так повествует об этом ради нас и нашей немощи, снисходя к нам, чтобы мы, удостоившись такаго снисхождения, могли взойти на высоту (истинного понятия). И созда, говорит, Бог человека, персть взем от земли. Отсюда вытекает, если будем внимательны, немаловажный урок смирения. Когда подумаем, из чего первоначально образовано наше тело, то сколько бы мы ни насупливали бровей - должны принизиться, смириться; размышляя о Природе своей, мы научаемся скромности. Поэтому-то Бог, пекущийся о нашем спасении, так и направил язык пророка к нашему вразумлению. Так как божественное Писание прежде сказало: сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его, и дал ему всю власть над видимым, то, чтобы человек, не зная состава своей природы, не возмечтал о себе высоко и не преступил за свои пределы, - оно, начав опять говорить (о создании человека), показывает и способ его образования и начало бытия, - из чего т. е. и как создан первый человек. Если и после этого наставления, показавшаго (человеку), что он первоначально составлен из той же земли, из которой (произошли) растения и безсловесныя животныя (хотя образ создания и безтелесное существо души дали ему, по человеколюбию Божию, великое преимущество, потому что вследствие этого он получил разумность и владычество над всем), - так если, узнав это, человек, по обольщению змия, возмечтал о равенстве с Богом, - он, созданный из земли, - то до какого бы не дошли мы безумия, если бы блаженный пророк удовольствовался первым сказанием [8], и в новом повествовании не изложил нам все в подробности?

     5. Таким образом, весьма полезным вразумлением служит познание о том, из чего первоначально мы получили состав нашего существа. И сотвори, сказано, Бог человека, персть взем от земли, и вдуну в лице его дыхание жизни. Такой грубый образ речи употребил (Моисей) потому, что говорил людям, которые не могли слышать его иначе, как это возможно нам; и для того еще, чтобы показать нам, что человеколюбию Божию угодно было - этого, созданнаго из земли, сделать причастным разумнаго существа души, чрез что животное это явилось превосходным и совершенным. И вдуну, говорит, в лице его дыхание жизни. То есть, вдуновение сообщило созданному из земли жизненную силу и так образовалось существо души. Потому (Моисей) и прибавил: и бысть человек в душу живу; созданный из перста, приняв вдуновение, дыхание жизни, бысть в душу живу. Что значит: в душу живу? В душу действующую, которая имеете, члены тела, как орудия своих действий, покорныя ея воле. Не знаю, как мы извратили порядок и зло усилилось до того, что мы заставляем душу следовать пожеланиям плоти, и ту, которая, как госпожа, должна и председательствовать и повелевать, низведши с престола, принуждаем повиноваться прихотям плоти, забывая ея благородство и преимущество (пред плотию). В самом деле, подумай о порядке создания (человека), и размысли, что такое был он прежде вдуновения Господня, которое стало для него дыханием жизни, - и бысть в душу живу? Он был просто истуканом бездушным, бездейственным и ни к чему негодным, так что все столько возвышающее его преимущество состоит в том Божием в него дуновении. И чтобы ты уразумел это не из того, что совершилось тогда, а из того, что и ныне происходит каждый день, подумай, каким некрасивым и неприятным является это тело по исходе из него души. И что говорю: некрасивым и неприятным? Как оно страшно, зловонно и безобразно, между тем как прежде, когда управляла им душа, было светло, приятно, весьма благообразно, проникнуто было разумом и обладало большою способностью к деланию добрых дел. Размышляя обо всем этом и представляя благородство [9] нашей души, не будем делать ничего, недостойнаго ея, не будем осквернять ее непристойными делами, порабощая ее плоти и оказываясь столь безчувственными и несправедливыми в отношении к той, которая имеет такое благородство и удостоена такого преимущества. Чрез ея существо мы, облеченные плотию, если захотим, можем при содействии Божией благодати, соревновать безтелесным силам и, находясь на земле, жить и действовать как бы на небе, и достигнуть не меньшаго сравнительно с ними, а, может быть, в чем-либо и большаго. Как же это? Скажу. Если найдется кто такой, что, будучи облечен плотью, поступает также, как и вышния силы, то как ему не сподобиться большей милости от Бога за то, что подлежа и телесным нуждам, сохранил благородство души неповрежденным? Можно ли, скажет кто-либо, найти такого человека? Конечно это признается делом невозможным для нас по причине великой скудости в добродетели. Но если хочешь знать, что это не невозможно, подумай о тех, которые от начала и до настоящаго времени угождали Господу, - о великом Иоанне, сыне неплодной, обитателе пустыни, о Павле, учителе вселенной, и о всем сонме святых, которые имели общую с нами природу, подлежали таким же телесным нуждам, - и не считай более этого дела невозможным, не будь более нерачителен к добродетели, получив от Господа столько средств, чтобы легко к ней прилепиться. Зная слабость нашей воли и непостоянство, человеколюбивый Господь наш оставил нам важныя врачества в чтении Писаний, чтобы мы, постоянно пользуясь ими и размышляя о жизни чудных тех и великих мужей, располагали себя к подражанию им, чтобы не были безпечны к добродетели, но избегали греха и делали все, чтобы не явиться недостойными неизреченных тех благ, которыя да получим все мы благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}