ОТЕЧНИК,

составленный святителем
Игнатием Брянчаниновым

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}

ПОВЕСТИ ИЗ ЖИТИЯ СТАРЦЕВ, ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ЕГИПЕТСКИХ, КОТОРЫХ ИМЕНА НЕ ДОШЛИ ДО НАС, 14 - 28

     14. Некоторый брат жил в общежитии, в послушании, и был любим пятью братиями, а не любим одним братом. Вследствие нерасположения одного брата он вышел из того монастыря и перешел в другой. Здесь полюбили его восемь братий, а два возненавидели. Он вышел из этого монастыря, вступил в третий, в котором семь братий были расположены к нему, а пять не расположены. Брат убежал и оттуда. Он пришел к некоторому монастырю, и, прежде нежели войти в него, сел и так рассуждал сам с собою: если я буду повиноваться помыслу своему, то недостанет мест во вселенной для переходов моих: почему отныне даю обещание терпеть. Потом он вынул бумагу и написал на ней вопрос себе: ты вышел из нескольких монастырей, не терпя ропота и укорений; здесь будут делать тебе неприятностей больше, нежели в тех монастырях. Вспомни все поводы, побудившие тебя выходить: все эти поводы ты найдешь и здесь; будешь ли терпеть? В ответ он написал: во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть. Записку свил он в свиток, вложил в свой пояс, и помолившись, вошел в монастырь. По прошествии короткого времени он услышал ропот братий на себя: он огорчался; тогда вынимал записку и прочитывал написанный в ней обет свой: во имя Иисуса Христа, Сына Божия, буду терпеть. При этом он говорил себе: ты дал обещание Богу: проси же у Него помощи. Таким образом брат получал утешение. Невидимый враг, возмущенный терпением брата, внушил прочим монахам пытливую мысль узнать, что прочитывает брат утешающее его. Они начали говорить: пришлец-монах - волшебник: прочитывает что-то и избавляется от смущения. Наконец они пошли к игумену и сказали ему: мы не можем жить с этим братом: он колдун, носит в поясе обаяние; если хочешь иметь его в монастыре, то отпусти нас из монастыря. Игумен был муж духовный. Зная смирение брата, он понял, что сказанное ему было сказано по зависти, внушенной диаволом, и потому отвечал монахам: подите, помолитесь, и я помолюсь, а по истечении трех дней дам ответ вам. Однажды, когда брат спал, игумен тихо расстегнул пояс его и прочитал записку; потом положил ее на свое место и застегнул пояс. После трех дней монахи пришли к игумену и спросили его: скажи нам, как ты хочешь поступить с волхвом? Игумен отвечал: позовите его. Когда он пришел, игумен сказал ему: зачем ты соблазняешь братию? Брат отвечал: согрешил, простите меня, и помолитесь за меня. Игумен, обратясь к братии, спросил: в чем приносили вы жалобу на него? что он сделал? Монахи отвечали: он волхв, у него в поясе колдовство. Игумен сказал брату: покажи твое колдовство. Брат отвечал: я согрешил, прости меня. Игумен сказал на это: возьмите у него колдовство его. Брат не давал расстегнуть пояса своего, но это сделали и вынули записку. Записку отец отдал диакону и велел прочитать вслух всем, говоря: да постыдится диавол, учащий человеков колдовству. Когда же прочитано было написанное в записке: во имя Иисуса Христа, Сына Божия, терплю, тогда постыждены были братия. Они поклонились игумену до земли, говоря: мы согрешили, прости нас. Отец сказал им: что кланяетесь вы мне? поклонитесь Богу, и поклонитесь в ноги брату этому. А брату сказал: помолись за них, чтоб им прощен был грех. И помолился брат за братий Богу [1].

     15. Некоторый старец жил в монастыре вне Александрии. Старец этот был очень вспыльчив и малодушен. Некоторый юный монах, наслышавшись о нем, дал обет пред Богом, говоря: Господи! за все злое, соделанное мною, я пойду и буду жить с этим старцем, претерпевая от него все и служа ему, как раб. Так и поступил он: пошел к старцу и начал жить с ним. Старец поступал с ним, как с псом, ежедневно издеваясь над ним. Бог призрел на терпение брата. После шести лет жизни его со старцем он увидел во сне некоего страшного с великим свитком в руке. Явившийся сказал ему, что половина написанного на свитке изглаждена, и сказал: вот, половину твоего долга изгладил Владыка! позаботься и о прочем. По соседству их жил другой старец духовный, и слышал всегда, как малодушествует старец и оскорбляет брата, как брат кланяется ему в ноги, а старец не прощает. Встречая молодого монаха, духовный старец говаривал ему: что чадо? как прошло сегодня? прибрели ли мы что? изгладили ли что из свитка? Брат, зная, что старец духовен, не скрывал от него тайн своих, но отвечал: да, отец, сегодня мы немного потрудились. Когда же он проводил день спокойно, не будучи ни обруган, ни оплеван, ни бит, ни изгнан: то приходил к духовному старцу вечером, плача и говоря: увы, авва! нынешний день был несчастлив: ничего не приобрели мы, провели день спокойно. По прошествии других шести лет брат скончался. И поведал духовный старец, что он видел брата предстоящим Богу в лике мучеников, с великим дерзновением молящегося Богу о старце своем, говорящего в молитве: Господи! как Ты помиловал меня при посредстве его: так помилуй и его по благости Твоей и ради меня, раба Твоего. По истечении сорока дней брат взял к себе и старца в место упокоения. Вот, какое дерзновение имеют к Богу терпящие скорби ради Его. - Брат! испытывай себя ежедневно, рассматривая пред Богом сердце твое и исследывая, что находится в нем? Не находится ли в нем уничижение ближнего, или ненависть, или злоречие, или зависть, или подозрение и соблазн? Внимай себе, чтоб не был насеян какой-либо яд греховный в сердце твое. Помяни сказавшего: аще не отпустите кийждо брату своему от сердец ваших прегрешения их, то Отец Мой Небесный предаст такого мучениям (Мф. 18, 35, 34). Кто страшится впадения в геенну, тот извергает всякий вид лукавства из сердца своего, чтоб этот вид лукавства не соделался причиною низвержения его в геенну. Внимай себе, чтоб что-либо греховное не отвлекло тебя от любви к Богу [2].

     16. Некоторый старец безмолвствовал наедине в келлии своей. Он прожил в ней много лет, никогда не оставляя покаяния. Говаривал он всегда: этот век дан Богом для покаяния. Если истратим его попусту, живя худо: то очень будем жалеть о нем; но не найдем его вторично [3].

     17. Некоторый старец подвижник жил в пещере и имел такое трезвение, что всегда, на всяком месте даже вне келлии, часто поверял ум свой, говоря: что, где мы? Если находил он ум свой в славословии Бога и молитве, то говорил: хорошо, хорошо. Если же находил его занимающимся каким-либо посторонним предметом, то укорял, говоря: возвратись немедленно на дело свое. И следующее всегда говаривал себе этот старец: близок час отшествия моего, но еще не вижу в себе ничего доброго [4].

     18. Поведал нам некоторый ученик об отце своем: он в продолжении двадцати лет не спал, лежа на ребрах своих, но спал, сидя на том стуле, на котором он занимался работою. Употреблял он пищу во второй, третий и пятый день. Я сказал ему: авва! для чего ты так поступаешь? Он отвечал мне: я представляю пред очами моими суд Божий, и, видя его, не могу переносить сего видения. Однажды мы совершали правило; я читал псалмы и от забвения пропустил одно слово в псалме, не обратив на это внимание. Когда мы окончили службу, старец сказал мне: я, совершая мое служение, представляю себе, что предо мною горит огонь, почему ум мой не может уклониться направо или налево; где же был твой ум, когда ты читал псалмы и пропустил слово псалма? разве ты не знаешь, что, молясь, стоишь пред Богом и говоришь Богу? Опять однажды вышел старец ночью и нашел, что я сплю посреди двора келлии; он остановился недалеко от меня и начал плакать, говоря: где мысль его, что он спит так спокойно [5].

     19. Брат безмолвствовал в некотором монастыре, и молитва его постоянно состояла в следующем: Господи! нет во мне страха Твоего: пошли мне или тяжкий недуг, или напасть, чтоб хотя таким образом пришла окаянная душа моя в страх Твой. Знаю, что грех мой сам по себе непростителен: много согрешил я пред Тобою, Владыка, согрешил много и тяжко; но ради милости Твоей, по святой воле Твоей, прости мне грех мой. Если же и этого не может быть: то помучь меня здесь, чтоб здешними муками была несколько ослаблена мука будущая. Начни казнить меня отселе, Владыка, казнить не в гневе Твоем, а в человеколюбии. Брат провел целый год, молясь таким образом в сокрушении и смирении сердца, в строгом посте. Между тем постоянно соприсутствовала ему мысль: какое значение имеют слова Господа: блажени плачущие, яко тии утешатся (Мф. 5, 4). Однажды, когда брат, объятый печалию, по обычаю сидел на земле и плакал, напал на него тонкий сон. Явился ему Христос, воззрел на него милостиво и сказал тихим голосом: что с тобою? о чем ты плачешь? Брат отвечал Господу: Господи! я пал. Явившийся сказал на это: восстань. Брат отвечал, сидя на земле: не могу встать, если Ты не прострешь руки Твоей и не восставишь меня. Господь простер руку и воздвиг его. Явившийся опять сказал тихо: что ты плачешь, о чем скорбишь? Брат отвечал: Господи! как мне не плакать и не скорбеть, когда я столько прогневал Тебя? Тогда явившийся простер руку Свою, приложил ладонь к сердцу брата и, погладив его сердце, сказал ему: не скорби: Бог поможет тебе. Я уже не буду карать тебя, потому что ты сам наказал себя. Ради тебя Я пролил кровь Мою: пролию и человеколюбие Мое на всякую душу, приносящую покаяние. Брат, пришедши в себя по окончании видения, ощутил сердце свое исполненным неизъяснимой радости и приял извещение, что Бог сотворил милость с ним. Прочее время жизни своей он провел в великом смирении, славословя Бога, и отошел к Богу в этом настроении исповедания [6].

     20. Некоторый брат, приняв монашество, поместился на жительство в горе Нитрийской. По соседству с его келлиею была келлия другого брата, и слышал этот брат, что сосед его ежедневно оплакивал грехи свои. Когда долго не приходили ему слезы, он обличал душу свою, говоря ей: что не плачешь ты, окаянная, и не рыдаешь? если ты не хочешь плакать, то я заставлю тебя плакать. С этими словами он брал лозу и бил себя ею по обнаженному телу, доколе не появлялись слезы. Живший близ его брат удивлялся этому и молил Бога открыть ему, хорошо ли поступает так мучащий себя. В одну ночь он увидел во сне брата, увенчанного венцом и стоящего в лике мучеников, причем некоторый муж приблизился к видевшему сон и сказал: насладись зрением на доблественного мученика. И ты пострадай ради Христа, и сподобишься одного венца с мучениками [7].

     21. Некоторый брат подвижник совершал молитвенное правило вместе с другим братом, и побеждаемый слезами оставлял стихословие псалмов, предавался плачу. Однажды второй брат спросил первого: по причине какого помышления, приходящего тебе на правиле, ты плачешь так горько? Первый отвечал: прости меня, брат! Когда встану на правило, всегда стою как бы перед судьею моим, а себя вижу обвиненным и истязуемым судьею, который говорит: зачем ты согрешил? Я не нахожу слов для ответа, заграждаются уста мои, оставляю стихословие и предаюсь плачу. Прости меня! я смущаю тебя, и если хочешь, будем совершать правило порознь. Второй брат отвечал: нет, отец! если я и не плачу, но смотря на тебя, окаяваю себя. Бог, видя смирение второго брата, даровал и ему плач [8].

     22. Два брата отреклись от мира, и уйдя в Нитрийскую гору, пребывали в послушании. Бог дал им дарование слез. Однажды некоторый святой старец увидел в видении обоих братьев: они стояли на молитве, держали в руках написанные бумаги и поливали их слезами. У одного из них написанное удобно измывалось, - у другого с трудом, и виделось написанным как бы бледными чернилами. Старец помолился Богу, чтоб видение было объяснено ему; Ангел Господень предстал старцу и сказал: написанное на бумагах, которое ты видел, это - грехи их. Один согрешил по естеству, и потому написанное измывается удобно; другой же впал в грехи нечестия и осквернился чрез естество, почему и нуждается в большем труде для покаяния. С того времени старец постоянно говаривал этому брату: потрудись, брат! бледное измывается с трудом. Впрочем старец не открывал ему видения до смерти его, чтоб не охладить усердия его, а только говорил: потрудись, брат! бледное измывается с трудом [9].

     23. Некоторый старец пребывал с учеником в горе Антония Великого. Однажды он пошел в Египет для исправления нужд своих, взяв с собою и ученика. Пришедши в город и пробыв там неделю, они увидели, что жители того города, мужчины и женщины, рано утром выходят на гробы и оплакивают мертвецов своих даже до третьего часа (т. е. девятого утра). Смотря на это, старец сказал ученику своему: брат! видишь ли, как рано они начинают плач свой? поверь мне: если и мы не будем поступать так, то наследуем вечную погибель. Возвратившись в келлию, они устроили себе гробы в значительном расстоянии один от другого, ежедневно выходили на гробы, и, сидя у них, каждый оплакивал душу свою, как оплакивают мертвеца. Если когда после утрени ученик засыпал, - старец будил его, говоря: брат! встань: уже с час времени, как те, которых мы видели, плачут на гробах. Брат постоянно жаловался старцу: отец! у меня жестокая душа: не могу плакать. Старец отвечал ему: понуждай себя, чадо, потерпи некоторое время в труде над собою; Бог, видя труд твой, пошлет благодать Свою и поможет тебе, тогда уже будешь плакать без труда. Говорю тебе, сын мой, когда сердце будет уязвлено стрелою, то уже нет для него исцеления. Точно так, когда Бог уязвит сердце плачем, то болезненное чувство уже не отступает от сердца: сердце пребывает болезнующим до наступления смерти. Имеющий сердце, уязвленное плачем, куда бы он ни пошел, всюду носит с собою плач и болезнь. Делает ли он какое дело, ест или пьет, или спит, при всех этих занятиях душа его непрестанно имеет занятием своим плач. Однажды старец, увидев, что ученик его насытился пищею по случаю некоторых посетителей, сказал ему наедине: брат! разве ты не знаешь, что плач подобен возженному светильнику: если не будешь тщательно охранять его, он тускнет и угасает. Плач истребляется излишеством в пище; отходит он от лишнего успокоения сном. Клевета и злоречие уничтожают его: многословие губит его; всякое телесное наслаждение растлевает его. Любящий Христа должен уделять часть Христу от всякой вещи. - Брат спросил: отец! что значит уделять часть Христу? Отвечал старец: если у тебя чистый хлеб, то сбереги его для больных, а сам употребляй тот хлеб, который хуже. Если у тебя хорошее вино, то влей в него немного кислого ради Христа, Который ради тебя вкусил уксусу. Если употребляешь плоды, или ягоды, не насыться ими, но оставь что-нибудь для нищих, говоря: это - часть Христова. Если подушка под головою у тебя мягка, отвергни ее, и положи под голову камень. Если будет холодно в твоей келлии, потерпи, скажи сам себе: у иных вовсе нет келлии. Если кто нанесет тебе огорчение, помолчи ради Христа, помыслив себе: и Христа оскорбляли ради меня. Если варишь себе пищу; то не вари вкусной, чтоб не возобладала тобою страсть сластолюбия. Живи в подвиге и смирении, всегда поминая как жили святые. Если придет смерть и застанет нас в смирении и плаче, то мы вступим смертию в вечное успокоение. Если предложит тебе помысл приготовить в праздник пищу получше, не послушай этого помысла, чтоб не проводить праздника, подражая жидам: они празднуют во множестве брашен; монах должен праздновать во множестве плача, слез и умиления. Если услышишь, что кто-нибудь ненавидит и поносит тебя, или клевещет на тебя, то пошли к нему подарок, соразмерный силе твоей, чтоб и тебе с дерзновением сказать в день суда: оставь мне, Владыка, долги мои, как и я оставил должникам моим. Когда придут к тебе посетители, - ты, увидев их издалека, встань на молитву и скажи: Господи Иисусе Христе, избави нас от злоречия и от осуждения ближних! после этого прими их с любовию, угости чем можешь, и побеседовав с братиею благочестно, отпусти их с миром. - Если хочешь стяжать плач, то понудь себя, чтоб все вещи твои и все принадлежности келлии твоей были смиренны, подобны имуществу нищих, просящих хлеба. Если стяжешь книги, не украшай их блестящим переплетом. Не надевай новой одежды, доколе не износишь старой; не развесь платка у пояса: щегольством отгоняется плач и умиление. Если увидишь у брата какую келейную принадлежность, или какое-либо земледельческое орудие, и оно полюбится тебе; - удержи сердце твое, и научи его отнюдь не любить ничего иного, кроме Христа. Если поленишься встать ночью к утрени, не дай пищи телу твоему, потому что говорит Писание: праздный да не яст. Истину говорю тебе: если мирской человек украдет что, то это вменяется ему в вину: так Бог поставит в вину всякому иноку, если инок не по причине послушания, или болезни, или великого труда, упустит какую-либо церковную службу. Однако и от больного и от трудящегося требуется молитва умная, могущая совершаться и без участия тела. Хранись от злоречия: злоречие - смерть души. Если брат принесет тебе подарок в знак любви, и ты знаешь, что он беднее тебя, то воздай ему подарком большей цены; если же не имеешь чем воздать, поклонись брату до земли, и скажи ему: прости меня Господа ради; я нищ, а Господь воздаст тебе мзду за любовь твою. Если слышишь или читаешь поведание о житиях святых Отцов, то и ты начни жить подобно им, призывая имя Господа, чтоб Он укрепил тебя. С постоянством пребывай в добрых делах, которые ты начал, воссылая хвалу Богу; если же оставишь какое дело по немощи, - сознай твою немощь, уразумей твое окаянство, смири твою мысль, и непрестанно обличай душу твою по поводу начатых и неконченных добрых дел твоих. Если ты впал в плотские грехи, не вспоминай и не размышляй, каким образом ты сделал их: потому что таким воспоминанием и размышлением осквернится душа. Моли о грехах твоих Христа, говоря: Господи! Ты знаешь грехи мои, и Ты, если хочешь, можешь очистить их, а я не смею помышлять о них. Если живешь в пустыне, и уразумеешь, что Бог посещает тебя благодатию Своею, то да не вознесется сердце твое, напротив того, скажи: Бог, видя расслабление и немощь мои, творит милость Свою со мною, чтоб я не ослабел окончательно, но терпеливо пребывал в подвиге. Если же превознесешься даром благодати Божией, то Бог отнимет от тебя дар. Если брань любодеяния разжигает сердце твое, то разыщи начало брани, разыщи, на чем основывается она, с чего началась, и исправься. Брань любодеяния восстает в человеке от многоядения, от многопития, от многого сна, от превозношения и величания, когда кто мнит о себе, что он лучше братий, что благоговейно служит Богу, что проводит целомудренную жизнь, когда осуждает других и считает их грешными. Без этих причин брань любодеяния не восстает в человеке. Если удержишь чрево, не будешь осуждать никого из согрешающих, не будешь думать о себе, что хорошо живешь, или что дела твои благоугодны Богу, то брань любодеяния отступит. Живи по возможности в нищете и скудости, и помогай неимущим и нуждающимся [10].

     24. Некоторый старец подвижник имел учеником ленивого брата, который, видя старца постящегося и неядущего по шести дней, сказал ему: отец! некто сказал, что многое пощение приводит в гордость. Старец отвечал ему: если будем разуметь так, то уже не леность ли или небрежение приводят в смирение? Не надо ли идти отсюда в город, жениться, есть мясо и пить вино? Горе нам, чадо! мы поруганы и обольщены врагом нашим! Вместо того, чтоб принимать и усваивать это обольщение, говори во всяком деле твоем и ежечасно: ныне, если Бог посетит меня смертию, что мне будет от праведного Судии? И внимай, что скажет в ответ совесть твоя. Если она осуждает тебя в чем, или обличает по отношению к какому-либо делу в высокоумии: то немедленно оставь такое дело, возьмись за другое, которым уповаешь благоугодить Богу. Инок-делатель ежечасно должен быть готов на исшествие в путь свой, в тот путь, который предлежит душе по разлучении ее с телом. Ешь ли, или пьешь, или что другое делаешь, говори в себе непрестанно: если теперь позовет меня Господь, что будет? И наблюдай, какой ответ даст тебе совесть твоя: постарайся сделать то, что она тебе скажет. Если направишься на великое пощение, бдение, подвиги и труды, потом ослабеешь в них: то не малодушествуй, но начни снова, и не преставай так поступать даже до дня смерти твоей. В каком делании отойдешь, в таком и будешь судим: или в пощении, бдении и труде, или в лености. Почему ты должен всякий час, год, месяц и неделю рассматривать себя, в какой добродетели ты сделал успех, - в бдении ли, в посте ли, в молитве ли, или в безмолвии, в особенности же преуспел ли в смирении. Истинное преуспеяние души состоит в том, чтоб ежедневно делаться покорнее Богу и говорить себе: каждый человек лучше меня. Без этой мысли, если кто и чудеса творит и мертвых воскрешает, - далече отстоит от Бога. Если пойдешь вопросить о чем какого-либо старца, и он по молитве велит тебе сесть, скажи ему со смирением: отец! скажи мне слово о спасении и о жизни вечной, как приобрести их, и помолись за меня, потому что я имею много грехов. Более этого не говори, если он о чем сам не спросит. Если брат поверит тебе свою тайну, а другой будет заклинать тебя, чтоб ты открыл эту тайну ему, смотри, не объяви тайны брата своего, не убойся заклинания: заклинающий сам понесет грех своего заклинания. Если не имеешь умиления в душе: то разумей, что имеешь величание в сердце твоем, или побеждаешься многоядением: то и другое не допускают душу придти в умиление. Если оскудеют у тебя телесные потребности, - не скажи человеку: дай мне; напротив того возложи на Господа попечение твое, и не оставляй Бога, и Той тя препитает. Просящий у человеков не верует, что Бог может ему помочь. Когда человек сам собою даст или принесет тебе что, - прими с благодарением, если нуждаешься, как посланное от Бога; если же не нуждаешься, то никак не принимай: может быть и враг тебя искушает; чтоб ты принял то, в чем не нуждаешься. Приучи себя не смотреть на чье-либо тело, если же можно, то ниже на свое. Если Бог даст тебе плач и умиление: то, плача, не помышляй в себе, что ты делаешь что-либо великое, - тем более смиряйся и укоряй себя. Когда Бог видит, что человек хвалится о слезах в сердце своем, тогда взимает от него плач, и бывает сердце его жестоко как камень: Бог оставляет его, чтоб он смирился и познал всю немощь. Если не имеешь смирения в душе: то стяжи телесное; от тела оно перейдет к душе. Если вопрошаешь о чем-либо твоего отца, и слышишь от него слово Божие, то постарайся исполнить то, что ты услышал; если же вскоре ослабеешь, или забудешь и не исполнишь, то не преставай по этому поводу вопрошать: вопрошающий, слышащий и не делающий зазирает себе и смиряется, а от сего получает некоторую милость от Бога. Не вопрошающий не слышит, не преслушивается, не смиряется, не обретает милости. Если похвалит тебя человек в лицо, - ты немедленно вспомни грехи твои и скажи ему: брат! ради Господа не хвали меня: я окаянен и недостоин похвалы. Если хвалящий тебя человек знаменитый, то скажи так: прости меня, владыко! а в себе молись Богу, говоря: Господи! покрой и избавь меня от ложной похвалы человеческой. Если впадешь в любодеяние, и будет близко место жительства того лица, с которым ты пал: то уйди из этого места, потому что, живя в этом месте, не будешь иметь возможности покаяться. Если видишь собственными твоими очами брата блудодействующим или соделывающим другой какой грех: то не осуди его, но помолись Богу о нем, говоря: Господи! сохрани брата моего и меня от обольщения демонами! К этому присовокупи: проклят будь ты, диавол! это твое дело; брат мой не сделал бы его сам по себе, - и наблюдай сердце твое, чтоб оно не осудило брата, и не отступил от тебя Святой Дух. Если пред тобою брат будет оклеветывать брата: то не скажи и ты: да, точно так; но или молчи, или скажи: брат! я сам грешен: будучи в числе осужденных, никак не могу судить другого. Так спасешь и себя и душу говорящего с тобою от осуждения. Если впадешь в болезнь, и попросишь у кого какой вещи, тебе нужной, а он не даст тебе просимого: то не опечалься на него в сердце твоем; напротив того скажи: если бы я был достоин получить, Бог вложил бы в сердце брату моему, и он дал бы мне. По отношению к принятию, монашествующие разделяются на три чина. Отцы наши, достигшие совершенства, не скоро принимали от кого что-либо. Средние не просили ни у кого ничего; если же кто от себя давал им, то принимали с благодарением, как посланное от Бога. Мы же если недостаточны в силах, чтоб трудами приобретать нужное себе, то просим со смирением, зазирая себя непрестанно и укоряя, как немощных. - Когда Бог пошлет плач и умиление душе твоей или на краткое время, или на многие дни, тогда оставь всякое рукоделие, пребывай в том плаче и умилении, как в делании самонужнейшем. Может быть близок день твоей смерти, и по этой причине Бог послал тебе плач и умиление, чтоб посредством их ты обрел милость. Как диавол, видя приближающийся конец жития человеческого, особенно старается погубить человека; так и Бог при кончине посылает какое-либо особенное средство к спасению [11].

     25. Некоторый монах имел сестру по плоти, монахиню. Услышав, что она больна, он пришел в монастырь ее, чтоб посетить болящую. Она была раба Божия, великая в святом подвижничестве. Не допуская мужчин к свиданию с собою, она отказалась принять и брата, чтоб не дать повода мужчинам входить в женский монастырь. Монахиня приказала сказать монаху: иди, господин брат, в келлию свою, и молись о мне: по благодати Бога и Спасителя нашего увижу тебя в будущем веке, в Царстве Господа нашего Иисуса Христа [12].

     26. Монах встретился на пути с монахинями. Увидев их, он свернул с дороги в сторону. Тогда игумения сказала ему: если бы ты был совершенный монах, то, увидев нас, не увидел бы в нас женщин [13].

     27. Два брата, монахи, пришли в соседний город, чтоб там продать работу свою целого года, и остановились в гостинице. По продаже рукоделия один пошел закупить нужное для них, а другой остался в гостинице, и по наущению диавола впал в любодеяние. Уходивший брат, возвратясь, сказал оставшемуся: вот! мы запаслись всем нужным, - возвратимся в келлию. Другой брат отвечал: я не могу возвратиться. Когда же брат начал упрашивать его, чтоб он возвратился, говоря: почему тебе не возвратиться в келлию? этот исповедал ему грех свой. Я, сказал он, когда ты ушел от меня, впал в любодеяние, и потому не хочу возвратиться. Брат, желая приобрести и спасти душу брата, сказал ему с клятвою: и я, отлучившись от тебя, подобным образом впал в любодеяние; однако воротимся в келлию и вдадимся в покаяние. Богу все возможно: возможно Ему даровать нам прощение за покаяние наше и избавить муки в огне вечном, казней во аде и тартаре, где нет места покаянию, где огнь неугасающий и жестокие пытки находятся в непрестанном действии. Они возвратились в келлию свою. Потом пошли к святым Отцам, пали к стопам их, стеня и воздыхая, проливая обильные слезы, исповедали им падение, которому подверглись. Святые старцы наставили их на делание покаяния и дали заповеди, которые они исполнили тщательно. Не согрешивший брат приносил покаяние, как бы сам согрешил, за согрешившего, по великой любви, которую имел к нему. Господь призрел на подвиг любви: открыл святым Отцам тайну, и что, за любовь того, кто не согрешил, а подверг себя труду покаяния для спасения брата, даровано прощение и согрешившему. В этом событии исполнилися слова Писания: мы должны есмы по братии души полагати (1 Ин. 3, 16) [14].

     28. В некотором общежительном монастыре был монах, уже старый и самой благочестивой жизни. Сокрушенный тяжким, невыносимым недугом он провел долгое время в великих страданиях. Братия не могли придумать, чем помочь ему в болезни его, потому что тех средств, которые требовались для врачевания его, не было в монастыре. Услышала некоторая раба Божия о затруднительном положении болящего и начала просить отца киновии (общежительного монастыря), чтоб дозволил ей взять болящего в свою келлию, находившуюся в городе. Она намеревалась ухаживать за ним, а более желала сделать это по той причине, что в городе удобнее было получать нужное для него по болезни. Отец приказал братиям отнести болящего в келлию рабы Божией. С великим уважением она приняла старца, начала служить ему ради имени Господня и для стяжания награды в вечности, которую она веровала получить от Христа Спасителя нашего. По прошествии трех лет и более служения ее, неблагомыслящие люди, сообразно собственному нравственному расстройству, начали выражать подозрение о чистоте отношений старца к служившей ему деве. Услышал это старец, и молил Господа Иисуса Христа так: Ты, Господь Бог наш, един ведающий все, видишь множество болезней недуга моего и нищеты моей, и милостиво взираешь на горестное положение, в которое привела меня немощь моя, угнетающая меня столь долгое время и столь сокрушившая меня, что сделалось мне необходимым служение этой рабы Твоей, служащей мне ради имени Твоего. Воздай ей, Господь и Бог мой, достойную награду в вечной жизни, как Ты благоволил обетовать эту награду по благости Твоей тем, которые ради имени Твоего будут услуживать нищим и немощным. Когда приблизился день кончины его, сошлись к нему очень многие святые отцы и братия из монастыря, и он сказал им: прошу вас, владыки, отцы и братия: по кончине моей возьмите жезл мой, и воткните его в насыпь могилы моей. Если он пустит корни и даст плод; то знайте, что совесть моя чиста в отношении к рабе Божией, служившей мне. Если же жезл не оживет: - знайте, что я осквернился падением. Человек Божий скончался. Тогда, по завещанию его, отцы воткнули жезл на могиле его, и жезл ожил, пустил листья, а в свое время принес и плод. Все удивились и прославили Бога. К созерцанию чуда стекались многие даже из соседних стран и возвеличивали благодать Спасителя. И мы видели это деревцо, свидетельствуют писатели повести, и благословили Господа, покрывающего Божественным промыслом Своим всех служащих Ему в простоте и истине [15].

_{К предыдущей странице}       ^{Оглавление}       _{К следующей странице}